Детская книга мёртвых.

 

Теплород. Детская книга мёртвых

Общая продолжительность: 24:59

 

Алина Витухновская о жизни, смерти, литературе и музыке. Ведущий Виктор Пузо.

 

Виктор Пузо: Здравствуйте, дорогие друзья. В эфире онлайн-телеканал «День-ТВ». Это программа «Теплород» и я, Виктор Пузо. Наш сегодняшний гость – Алина Витухновская – величайший поэт современности. Наверное, величайший из величайших. Я на самом деле сейчас говорю без тени иронии. Я так тоже считаю, что действительно это величайший поэт современности. Дальше можно, конечно,   добавить, что личность, мягко говоря, неоднозначная. Насколько неоднозначная – настолько и талантливая, далее везде. Собственно, говорить об этом совершенно не нужно, потому что и так, вся галактика знает. У меня такой вопрос: что сейчас творится у вас на ниве книгоиздательства, всей литературы так называемой, поэзии или, что там в книжках?

Алина Витухновская: На ниве книгоиздательства – вот тут представлены последние книги, которые все раскупленные напрочь, насколько я понимаю и в Германии, и в России. На почве книгоиздательства, скажем так, некоторые проблемы, потому что я не являюсь посетителем литтусовок, где организуются все эти контакты.

Виктор Пузо: Ведьмаческие пляски.

Алина Витухновская: Да. Пляски, корпоративные всякие отношения.

Виктор Пузо: Сборище упырей от поэзии.

Алина Витухновская: И так далее. Мне хотелось бы некоторой независимости. Мне не хотелось бы… например, книжка, которая вышла в Германии…

Виктор Пузо: Так.

Алина Витухновская: Она была раскуплена сразу.

Виктор Пузо: То есть это такой мощный бестселлер.

Алина Витухновская: Я не говорю этого. Она была раскуплена сразу, за нее была заплачена там сколько-то, я уже не помню.

Виктор Пузо: Денег, да?

Алина Витухновская: 10 тысяч еще марок. Эта книга изданная Ильей Кормильцем покойным которым, которому я, конечно, благодарна, за нее платят 300 долларов и она была переиздана без моего ведома несколько раз, но она продалась вся.

Виктор Пузо: То есть вас немножечко…

Алина Витухновская: Я думаю, не логичнее ли выпустить тогда книгу за свой счет и продавать ее по тем ценам, по которым ее продают в Интернете?

Виктор Пузо: Вопрос сразу возникает. Издается книга…

Алина Витухновская: Хотя… пользуюсь, извините, что перебиваю.

Виктор Пузо: Да, конечно.

Алина Витухновская: Вашим эфиром, если найдутся независимые издатели, которых интересует еще и коммерческая сторона деятельности, потому что я считаю что то, что сделано кровью и потом дарить людям, вернемся сейчас к политике – в стране, в которой стирается ластиком с лица земли политические, географические, экзистенциальные…

Виктор Пузо: Прочее, прочее.

Алина Витухновская: Метафизические и прочее, и прочее, да, но я не для того потратила свои силы.

Виктор Пузо: Я понял так, немножко перебью, что без вашего ведома была переиздана книга, то есть какие-то дяди просто себе в карман положили. Вы, так сказать, совершенно ничего с этого не видели ни в каком смысле.

Алина Витухновская: Более того, не являясь тусовщиком всяческих, как я говорила, заведений специфического толка, потребителей большого количества алкоголя и существом терпимым к чужой фальши и так далее, у меня нет никакого желания ради какой-то там книжки как-то очень сильно перенапрягаться, потому что я считаю, что она нужна народу, а не мне.

Виктор Пузо: То есть вы считаете народу?

Алина Витухновская: Мера моего тщеславия исполнена, исчерпана. У меня слишком большие амбиции, чтобы растрачивать их на возню и какие-то выяснения отношений с кем-то, дружба с тем, кто тебе не нравится и так далее. Я считаю, что в Германии существует такая практика поощрения каких-то отдельных лиц и как бы вкладывание…

Виктор Пузо: За хорошее поведение.

Алина Витухновская: Нет, за плохое.

Виктор Пузо: Я имею в виду за хорошее поведение в нашем понимании.

Алина Витухновская: Посмотрите на обложку этой книги.

Виктор Пузо: Прекрасная обложка.

Алина Витухновская: Она совершенно не политкорректна. Тем не менее, там более понимающие люди, там сказали, редактор издательства Dumont сказал перед тем, как подписывать контракт, что хороший писатель не обязан быть хорошим человеком. На что я сказала: «И не может», и контракт был подписан. У нас же, что не сделаешь, ко всему придирки. Например, опять вернемся к политике, извините.

Виктор Пузо: Так, хорошо.

Алина Витухновская: Это не политика, скорее к логике мышления здесь. Сегодня независимая вышла моя статья про разницу между английским и русским преступлением. В принципе, там речь, грубо говоря, без метафизики и экзистенциализма и всего прочего.

Виктор Пузо: По простому.

Алина Витухновская: По простому. Разница между Агатой Кристи и ударом сковородкой по голове. Однако все те, которые не хотели, чтобы я не прошла в Координационный совет оппозиции, вплоть до каких-то госизданий, не упустили возможности обратить внимание на этот текст и сказать: «Как же после этого мы можем за нее голосовать? ».

Виктор Пузо: Что с этим текстом-то не так?

Алина Витухновская: Я не знаю, что этим текстом не так.

Виктор Пузо: Может быть это просто повод. Какая разница, был бы другой текст.

Алина Витухновская: Им все равно, о чем писать.

Виктор Пузо: Так это понятно, это очевидно.

Алина Витухновская: В Германии такого нет, хотя после того как вышли все позитивные отзывы на эту книгу и я уехала. Она видимо как-то существовала взаимосвязано со мной, когда я давала там интервью и комментировала текст и так далее и тому подобное. В тех же газетах от Франкфурта-на-Майне до Дессау, и до всех остальных, там появились какие-то тоже просоветские доносы, что что-то здесь не так и вообще все это по-фашистски и так далее и тому подобное.

Виктор Пузо: Кстати, маленький момент: а что значит по-фашистски в Германии?

Алина Витухновская: Ничего не значит. Давным-давно ничего не значит. С появлением такого… Во-первых, мы живем в совершенно другие времена, когда такие явления как фашизм невозможны. Мы живем во время soft-насилия. Когда насилие осуществляется гораздо более изощренным способом и гораздо более неприятным.

Виктор Пузо: То есть менее лобовое, такое нелобовое насилие.

Алина Витухновская: Нелобовое насилие гораздо страшней.

Виктор Пузо: Так вот я и хотел сказать, почему soft? Это как раз не soft. Это самый что ни есть конкретный hard.

Алина Витухновская: Это вопрос терминологии.

Виктор Пузо: Хорошо, я привязался к словам, не суть.

Алина Витухновская: Поняли, то есть с фашизмом как раз было все проще. Более того, в Германии были сохранены все документы, которые не сохранены в России по поводу Второй мировой, по поводу репрессий и так далее. В Германии хотя бы убивали чужих, здесь – убивали своих. Термин «фашизм» в данный момент ничего не значит. После диких явлений – как гламур, фашизм пропанических – после тотального изменения вообще политики, после информационных войн, после огромного количества дезинформации. Господин Геббельс просто отдыхает и переворачивается в горбу.

Виктор Пузо: У кого все учились, извините, по поводу информации? У господина Геббельса научились, по сути.

Алина Витухновская: Нет, это глупости. Это вас так в школе научили.

Виктор Пузо: Нет, это я к тому, что я просто смотрю сейчас что…

Алина Витухновская: По поводу дезинформации, как говорится, вся она вышла из райкома комсомола.

Виктор Пузо: Это понятно, но в принципе, откуда уши растут тоже так сказать.

Алина Витухновская: Уши растут в райкоме комсомола.

Виктор Пузо: Вот, но изначально, я о чем.

Алина Витухновская: Германия не живет так, как Россия. Следовательно, не надо валить все на Геббельса, там все уже мирно, нормально. Там был Нюрнбергский процесс над условными фашистами, нацистами.

Виктор Пузо: Национал-социалистами, так скажем, если придерживаться идеологии.

Алина Витухновская: Национал-социалистами, да. Фашизм был…

Виктор Пузо: В Италии.

Алина Витухновская: В Италии.

Виктор Пузо: Как известно. Да.

Алина Витухновская: Да. У нас не было никаких процессов. Более того, вся информация, представленная, она была подкинута всякими журналами «Огонек» для такой…

Виктор Пузо: Алина, вам не нравился журнал «Огонек»?

Алина Витухновская: Я маленькая была, я образное выражение использовала. Я не читала таких журналов, я вообще не читала советской прессы до того, как не попала в тюрьму и она не стала писать обо мне.

Виктор Пузо: Понятно. То есть, они обо мне не пишут, действительно, зачем их читать? Я полностью согласен. Абсолютно. Поддерживаю.

Алина Витухновская: Я счастлива, я даже не знала, что я живу в этой стране, честно говоря, я жила в своем метафизическом мире, хотя это слово теперь тоже испохаблено и тоже «совком». Да ладно, это самое профаническое из всех профанических обвинений, которое только может быть. Фашистским может быть названо все.

Виктор Пузо: Абсолютно верно.

Алина Витухновская: Фашистским называют национал-социалистические организации русские, путинский режим. Путинский режим называет национал-социалистические организации фашистскими и так далее до бесконечности. Это некий бренд, это пустое понятие как говорится.

Виктор Пузо: По сути, так и есть, потому что я точно знаю даже по себе, что самое простое обвинение, после которого начинается – это: «Ты — фашист». Все, и тут сразу закрывалово со всех сторон, потому что кто-то сказал: «Да он фашист». Что, правда, за этим стоит никто не понимает да и понимать не хочет, зато очень можно удобный клеить ярлык. С этим, дорогие друзья, понятно. По-фашистски мы уже обсудили. Я хотел к чему вернуться. С чего вообще все началось, весь этот разговор? С Геббельса, что такое «по-фашистски» — все эти странные дурацкие обвинения, под которых можно пилить любых, так сказать, людей, которые мыслят по-другому. С книги. Речь была о книге, вы решили издать сами.

Алина Витухновская: Нет, я решила… Говорю, пользуясь вашим эфиром, если есть какие-то независимые издательства, если кому-то это интересно с коммерческой или с какой-то иной точки зрения, то я всегда рада. Хотя я говорю, что мне действительно проще издать книжку на свои деньги, чем участвовать во всех этих позорных интригах.

Виктор Пузо: В общем да, все это говно месить, тоже малоинтересно. Однако хочу, кстати, сказать: издать книжку за свои деньги, дальше будут проблемы с ее реализацией, этим тоже должен кто-то заниматься.

Алина Витухновская: Все делается гораздо проще. Издаем книжку маленьким тиражом. Она продается по тем ценам, по которым продается в Интернете. Потом мы продаем ее большим тиражом. Другое дело, что мне правда не хотелось бы заниматься этим одной, еще учитывая, что я очень хорошо умею командовать, я думаю, что может быть действительно…

Виктор Пузо: Есть специальные люди, которые умеют грамотно это делать. То есть, пользуясь, теперь я уже своим служебным положением. Дорогие друзья, если среди вас есть крупные специалисты или мелкие специалисты по книгоиздательству, пожалуйста, у Алины Витухновской есть что для вас показать. То есть думайте, пока не поздно. Пока какой-нибудь другой ушлый дядя не схватил этот пласт культуры и прибрал все к себе и будет все нормально.

Алина Витухновская: Причем не в России.

Виктор Пузо: Причем где-нибудь не в России. Может быть, мы сохраним это у нас, может быть. У меня есть такая надежда, хотя, что из этого вырастет – не знаю. Так вот – про industrial. Про нашу любимую индустриальную музыку – милую сердцу, красивую, индустриальную музыку. Ты перед эфиром обмолвилась, что сейчас ты решила мутить мощный проект музыкальный. Может быть, ты пару слов об этом расскажешь?

Алина Витухновская: Что значит, решила мутить? Если господа, которые делают проект с господином Вороновским, то есть группа Центр, если их устроят мои немецкие тексты, то – да, это интересно. Это любопытно и приятно и так далее, и нужно. Однако господин Жифруа не оставляет меня в покое и группа Dernier Volonte…

Виктор Пузо: Да, это сейчас, кстати, большой симфонический проект последний.

Алина Витухновская: Мы идем знакомиться с Арктопрома по этому поводу, я уже сто лет не была на концертах, по-моему, со времен Лайбаха.

Виктор Пузо: Вообще неплохо, я вот на Ministry зашел – во.

Алина Витухновская: Ministry — моя любимая группа.

Виктор Пузо: Аналогично. Я думал, меня коронки в зубах послетают. То есть мощность была такова, что прямо… в общем, бабушка дала просраться всей галактике так, что… мне … я очень....

Алина Витухновская: Можно, вот ты интервьюер, можно я вам задам вопрос? Как у вас получается жить в таком культурном мире и не напрягаться? Он же чудовищно мал, тем не менее, даже взять красавца Джей Фруа – он все равно будет мал.

Виктор Пузо: Алина, я живу в гармонии с природой, с окружающим миром, с самим собой, с Господом Богом – поэтому все нормально. Я живу в таком своем мире, в этот мир я выхожу за водкой.

Алина Витухновская: То есть вы хотите сказать, что я неправильно живу?

Виктор Пузо: Почему? Я этого не говорил, отнюдь. Почему неправильно? Вообще очень странный вопрос, что значит…

Алина Витухновская: Я не чувствую никакой гармонии. Я не вижу никакого удовольствия, у меня нет никаких желаний. У меня есть надо, у меня есть идеи, сверхцели, для меня нет ничего важнее идеи.

Виктор Пузо: Дальше, может, придет такой момент. Пройдет очень много времени, меня, например, никто не вспомнит, а у вас будет стоять отличное надгробие, вас будут изучать в учебниках и прочее подобное.

Алина Витухновская: Этого допустить мы не можем. Я не хочу быть неправильно интерпретирована.

Виктор Пузо: Поэтому я живу в гармонии с окружающим миром, природой, например, очень прекрасно. Я люблю красоту вселенной, галактики. Мне прекрасно, я вышел – звездное небо. Вы можете спросить: «А где брать деньги? ».

Алина Витухновская: Нет, я хочу сказать, что это же банально.

Виктор Пузо: Конечно, так вся красота банальна. Вообще вся красота этого мира – она банальна. Если вдуматься – все вокруг, и человек тоже банален. Мысли у него тоже банальные и поступки абсолютно. Однажды я решил не видеть в этом ничего плохого и принять это с радостью и все.

Алина Витухновская: Я вас понимаю, конечно, только чисто теоретически.

Виктор Пузо: Я однажды это решил сделать на практике, и я не могу сказать, что у меня это получилось. Я просто об этом не думаю, потому что если я буду думать, то чудо пропадет. Все исчезнет. Это, как знаете, когда художник начинает рисовать свои первые работы и вдруг его начинают покупать. До него доходит, что если он сразу сейчас начнет делать на продажу, потому что какие-то вещи у него начинают покупать определенные и он понимает, что это фишка. Если он начинает делать только такие – здесь большая ловушка. Он пропал, все – чудо пропадет. Он исчезнет как творец, как Демиург.

Алина Витухновская: Вы романтик.

Виктор Пузо: Абсолютно. Я всегда был романтиком, я никогда это не скрывал. Я в этом не вижу ничего стыдного или плохого. Я считаю это нормально. Вообще мужчина должен быть романтиком – мое такое мнение. Вы, может быть, со мной и не согласитесь, но я считаю так и только так.

Алина Витухновская: Я считаю, что я должна быть мужчиной, но не романтичным.

Виктор Пузо: Я думаю, что, Алина, вы были бы очень злым мужчиной, очень суровым.

Алина Витухновская: Я и так суровый мужчина.

Виктор Пузо: Потому что самые суровые мужчины получаются только из женщины, как известно.

Алина Витухновская: Я не женщина.

Виктор Пузо: Почему?

Алина Витухновская: Мне все равно кем быть, мне главное осуществить свою цель.

Виктор Пузо: Что вы думаете о смерти?

Алина Витухновская: Жизнь и смерть – абсолютно одинакова, относительно моих претензий. Меня не интересует ни моя личная жизнь, ни моя личная смерть, мне в контексте удовлетворение моих идей. Я как тот мавлиевский персонаж. Он проснулся и решил, что он сегодня умрет. Ипохондрия, паранойя — не знаю что. Он шел по улице с мыслью об этом и все воспринимал сквозь призму этой мысли. Зашел он в подворотню, увидел кошку и подумал: «Как это, я умру, а эта тварь будет жить? » Это очень грубое сравнение, но я не хочу, чтобы условный Демиург, который условный. Я не употребляю это выражение в религиозном смысле, то есть это можно назвать природой, случаем, Демиургом, Богом – не будем касаться религии вообще.

Виктор Пузо: Понятно о чем идет речь, мы сейчас не будем идеологией заниматься и Господа Бога тоже понимать – да, не в этом дело.

Алина Витухновская: Некое начало начал – оно не имело никакого права на создание меня, не спрашивая, как говорится, меня об этом. То есть меня осуществили здесь не по моей воле. Когда я родилась, я очень хорошо помнила все, что называется добытие, в котором я обладала некой силой и некой властью, которая в этом мире – они даже не переводятся на человеческий язык.

Виктор Пузо: То есть вы себя помните с очень старинных времен получается?

Алина Витухновская: Это не времена даже. Это совсем другая реальность.

Виктор Пузо: Это я так называю, это моя уже личная терминология, я это так называю.

Алина Витухновская: Я не хотела бы, чтобы я была одной из жертв этого существа или этой причиной всех причин, и чтобы все это длилось и как говорится, отомстим за слезинку ребенка. Я не хочу, чтобы родился еще один такой же несчастный ребенок как я. Я считаю, что это апофеоз гуманизма.

Виктор Пузо: То есть вы вот так вот решили? В принципе точка зрения мне-то предельно понятна и ясна. Понятна ли она нашим любимым телезрителям – это уже второй вопрос. Я хотел спросить про смерть. Я, например, в детстве очень боялся смерти.

Алина Витухновская: Мое детство бесконечно и сменяется одно другим, но если бы возникло абсолютное ничто, то я готова умереть хоть завтра.

Виктор Пузо: Что могу сказать? Я совершенно не возражаю. Дело, в общем, такое: надо – значит, надо.

Алина Витухновская: Надо – значит, надо.

Виктор Пузо: Опять-таки, возвращаемся к вашей позиции. Надо – значит, надо.

Алина Витухновская: Не надо бояться смерти. Весь вопрос только в осуществлении идеи. Мне все равно, что будет с моим телом, например.

Виктор Пузо: То есть, опять возвращаемся. Для вас, главное – это решение той идеи, которую вы несете в себе, собой и продвигаете ее вперед?

Алина Витухновская: Да, я и есть идея.

Виктор Пузо: Вы и есть идея. Очень верно сказано и хорошо подмечено, мне даже нечего, дорогие друзья, добавить. Мы послушаем песню очень хорошую, очень правильную. Ту песню, которую я считаю, что в этой пластинке содержится много нужного, потому что она называется «Тайна». Мы же говорим сейчас о тайне. Правда? Тайна. Я поставлю. Мы немножко послушаем.

Алина Витухновская: Мы раскрыли, мы вообще поставили все точки над и.

Виктор Пузо: Поэтому я не могу не поставить эту прекрасную песню, а мы пока, так сказать…

Алина Витухновская: Как это работает? Все-таки эта вещь еще работает?

Виктор Пузо: Это механика чистая. Заводная ручка, это просто механика и эта штука играет.

Алина Витухновская: За идею.

Виктор Пузо: За идею.

Алина Витухновская: «Зло».

«Зло – это не замысел, это не действо,

Не божья кара, не черная месса.

Зло – это Ничто, Неизменное Нечто.

Зло за пустотой. Зло, скорей, человечье,

Чем нечто абстрактное, нечто. Иное.

Зло – то, что всегда будет рядом со мною».

Если бы в жизнь была длина – это было бы очень утомительно. Что утомительней дурной бесконечности?

Виктор Пузо: Да, нет ничего хуже. Поэтому я абсолютно спокойно воспринимаю начало и конец, как правильный и естественный момент себя самого. Алина, что вы понимаете под словом «духовность»? Очень странный, кстати, термин я считаю.

Алина Витухновская: Некую такую…

Виктор Пузо: Я, например, знаю три кита русской духовности: лень, воровство и пьянство.

Алина Витухновская: Достаточно сказать без особых амбиций и претензий — удовлетворенность текущим моментом. Я очень бездуховно воспринимаю духовность.

Виктор Пузо: Это нормально. Понимаете в чем дело, дорогие друзья. «Она – Ламанка, а ты – Зинаида и муж твой – Зинаид». Я просто задумался, и у меня появилась мысль, которая объясняет происходящее здесь и сейчас в данную минуту. Потому что наш уважаемый зритель, он сейчас находится уже в таком ступоре, в таком уже полугипнотическом состоянии. Он уже вжался в кресло и даже бросил свою папиросу, уже даже те, кто курит. То есть они вернулись обратно и понимают, что Алина Витухновкая рассказывает очень важные и довольно интересные вещи, любопытные и это хорошо. Был момент «Детская книга мертвых».

Алина Витухновская: Это никакие не моменты. Это все комплекс одной идеи. Только это сейчас очень важно, на самом деле. Хотелось отделить метафизику от политики, экзистенции от жизни.

Виктор Пузо: Сейчас мы четко отделяем.

Алина Витухновская: Давайте отделять. То есть, если какие-то профанаторы начнут ссылаться на мои метафизические идеи.

Виктор Пузо: Говорить: «Вот, смотрите, какая она! »

Алина Витухновская: Как они делают, то, то, что касается моей политической деятельности – она абсолютно не имеет никакого отношения к уничтожению реальности. Она абсолютна, демократична и либеральна в европейском смысле слова. Она абсолютно честна. Люди, которые не отличают метафизику от политики – это профаны или интернет-тролли.

Виктор Пузо: Алина, сожалению, вы же должны прекрасно понимать, вернее, не к сожалению. Вы должны прекрасно понимать, что, к сожалению, таких людей очень много, которые совершенно не отделяют образ артиста условно от жизни.

Алина Витухновская: Нет, я не верю в это. Я думаю, что это все делается сознательно. Давайте вырвать цитаты из Хайдеггера, например, который вообще непереводим на русский язык. Немецкий смысл не переводим.

Виктор Пузо: Или, например, Даниил Хармс, «а старушки все падали и падали».

Алина Витухновская: На русский язык. Сотрудничали там с Гитлером и так далее и тому подобное, хотя по сути, это был гениальнейший философ и рассматривать его надо совершенно отдельно. Во-первых, каждый имеет право на заблуждение, но в данном случае, именно в данном случае, я не Хайдеггер и я как раз выступаю в политике со стороны светлых сил. В метафизике, может быть, со стороны для человека темных сил.

Виктор Пузо: Что ж, дорогие друзья. Это была программа «Теплород». Я – Виктор Пузо. Наш сегодняшний гость – величайший поэт современности, Алина Витухновская. Что вам сказать дорогие друзья? Будьте вы счастливы.