Для Путина неприкасаемых нет

Александр Бородай: Тогда вопрос о крепости советского государства и о крепости системы, которую в том числе и Сталин построил. Если со смертью конкретного человека, который за все отвечает, рушатся фактически сразу устои государственного организма, ‒ это не правильно. Вопрос о преемственности должен решаться как-то по-другому.

Николай Стариков: Это не неправильно. Знаете,есть система управления, при которой... давайте скажем такое слово, оно не высокопарное, но полностью соответствует этому процессу, тому, что есть на самом деле. Когда к управлению страны приходит гений, очень сложно, чтобы следом за ним пришел политик такого же уровня. Мы это видим, Наполеон пришел, перекроил карту Европы, изменил судьбы мира, но на смену Наполеону никто не пришел, и в конце он сам не выдержал.

Александр Бородай: Он просто катастрофу потерпел.

Николай Стариков: Да, но теоретически он мог бы найти какого-то сменщика, но ничего не получилось. Петр I ‒ та же самая ситуация. Сталин ‒ та же самая ситуация. Собственно говоря, даже у американцевпосле Джорджа Вашингтона не было политиков такого уровня. Поэтому они снова попали под власть федеральной резервной системы уже через сто лет, но тем не менее. До этого был первый и второй банк. То есть когда приходит политик просто на десять голов выше того, что было и того, что будет, к сожалению, происходит потом после него неизбежное снижение уровня управления.

Александр Бородай: А давайте проведем аналогию, она может показаться вам интересной? У нас тоже сейчас есть политик, который не знаю, на десять голов или нет и, так сказать, уж точно не физически, но существенно выше по своему уровню, чем все остальные политики в Российской Федерации. Но он тоже человек и тоже смертен. Этого человека зовут Владимир Путин.

Николай Стариков: Вы знаете, очень сложно давать оценку политикам, которые еще являются действующими. Но на сегодняшний день совершенно очевидно, что нынешний Президент России является самым популярным политиком в России. Это факт.

Александр Бородай: Да.

Николай Стариков: И обладает наибольшим доверием народа, и этот кредит доверия достаточно большой. Это сегодня так. Какая главная задача стоит перед Президентом, помимо целого сонма задач, так сказать, текущих? Главная задача ‒ найти себе достойного преемника. Вот это самая главная задача. К сожалению, и в нашей истории и не только в нашей истории очень часто были ситуации, когда достойный преемник не находился. Но были ситуации, когда находился. Поэтому главная задача нашего нынешнего Президента – думать о том, кому передавать власть, кому передавать эту политическую линию, которая пусть медленно, пусть по-ленински ‒ шаг вперед, два шага назад, ‒ но все-таки восстанавливает Россию, восстанавливает наше могущество.

Александр Бородай: А вам не кажется, что это скорее по-сталински? Он же тоже, кстати, в свое время очень аккуратно начинал и долго боролся с большевистской элитой очень долго. Мне кажется, что пара первых сроков Президента Путина ‒ это в значительной части борьба с наследием 90-х годов. Я имею в виду с человеческим наследием 90-х годов.

Николай Стариков: Конечно, безусловно, это есть. Но мы с вами имеем перед Иосифом Виссарионовичем только одно преимущество: мы знаем то, чего не знал он. Мы знаем, что 5 марта 1953 года подонкам и негодяям удалось его отравить. В этот момент передача власти была нарушена и ее не произошло. Поэтому нынешние руководители должны учитывать тот печальный опыт, который был в нашей стране, и это задача руководителя обеспечить преемственность линии. Почему англо-саксонские государства, США четко двигаются по своей политической линии? Потому что от смены фамилии политиков, от смены партии там ничего не меняется. Линия одна и та же. Мы должны построить точно такую же систему, чтобы государственный корабль не шарахался в стороны. Вот этого не должно быть, в Сталина курс и движемся.

Александр Бородай: Да, у Сталина это не получилось.

Николай Стариков: У Сталина это не получилось.

Александр Бородай: Наверное, к сожалению большому. Сейчас это тоже пока, по- моему, не очень получилось. У нас был некоторым образом преемник или местоблюститель, но мне кажется, что он не совсем соответствует той функции, которая была не него возложена.

Николай Стариков: Здесь нужно задать вопрос. Какова была задача и функция тандема, который был? Если задача была в выработке механизма, скажем так без потрясений и нарушений Конституции передача власти через президентский срок, во время которого будет другой человек во главе России, то эта задача решена. Если же задача стояла поиска той фигуры, которая поведет Россию дальше, то, конечно же, эта фигура так и не была найдена. Поэтому, какова была задача, знает, я думаю, только один человек.

Александр Бородай: Наверное, да. Я думаю, что мы через какое-то время, если доживем, увидим отгадку этого интересного вопроса. Пока можем лишь действительно гадать на эту тему. Пока, тем не менее, нас будут видимо разъедать «микробы», с которыми России как-то довольно сложно бороться. Правда есть некоторые, на мой взгляд, детали этой борьбы, которые позволяют нам на многое надеяться. В том смысле, что Путин 2.0 нынешнему сроку ‒ Путин третьего срока, он достаточно жесткую линию проводит. Мне кажется, он нынешней элите, если угодно, демонстрирует всеми многочисленными начавшимися антикоррупционными процессами следующую весть, то, что в этой элите для него неприкасаемых уже сейчас нет, и что крайние степени безобразия будут сурово наказываться.

Николай Стариков: Я думаю, что нам надо надеяться на иммунную систему нашего народа, которая многократно в течение нашей истории показывала свою жизнеспособность и стойкость, ‒ более страшные проблемы и более страшные периоды нашей жизни народ наш переживал. Обратите внимание, сколько ни говорили про либерализм, про всю эту либеральную чушь, за исключением тех городов, которые всегда либерализмом были пропитаны (Москва, Санкт-Петербург и еще немножко в городах-миллионниках), нигде эти идеи не приживаются. И голосуют только за либеральные партии в Москве, в Петербурге, а на периферии ‒ здоровые, простые, рядовые граждане нашей страны, и у них иммунная система значительно более сильная. Поэтому я думаю, что оздоровление в Россию оно должно прийти из самой России. Не из Москвы и не из Санкт-Петербурга в этом смысле.

Александр Бородай: Как во времена Великой Смуты из нижнего Новгорода. Оттуда пока что только Борис Ефимович Немцов вылез из ярких политических деятелей. К сожалению, Минина и Пожарского не заметил.

Николай Стариков: Я думаю, что до ополчения дело не дойдет. Я имею в виду просто некий духовный стержень нации.

Александр Бородай: Вы понимает, это, конечно, очень благое пожелание, Николай. Но вы же прекрасно понимаете, что на самом деле история, по крайней мере, последние пару веков она решается в столицах, в больших городах, там, где проживает максимальный процент социально активного населения. Тут у меня некоторые социологические исследования последнего времени очень пугают, когда говорится о том, что 36% граждан России хотели бы покинуть родину и выехать за рубеж, это на самом деле довольно пугающая цифра.

Николай Стариков: У вас какие-то неправильные исследования. Наверное, Левада-Центр его делал на американские гранты.

Александр Бородай: Да нет, боюсь, что Всероссийский центр изучения общественного мнения ‒ вполне себе, кстати, государственная организация. Эти цифры пугают. У нас очень большой процент граждан, не хотели бы связывать, если не свое будущее, то, по крайней мере, будущее своих детей с родиной.

Николай Стариков: Если вы проведете такой опрос в Германии или Великобритании, результаты будут примерно такими же.

Александр Бородай: Что говорит только о том, что и у них тоже не очень хорошо.

Николай Стариков: Нет, это говорит только о том, что нынешний человек, он готов поворчать, готов сказать «все плохо», хотя на самом деле все не так уж плохо. И только не значительное количество людей и в Германии, и в Великобритании, и в России реально возьмет и куда-то уедет. Этого не будет, не может треть страны куда-то уехать. Тем более что для этого нет никаких оснований. Наоборот, к нам поедут. Там жизнь на Западе будет становиться все хуже, хуже и хуже. Начнется обратная реэмиграция, и наоборот эмиграция иностранцев сюда. Это было уже в нашей истории. Давайте вспомним. При Екатерине II немцы приезжали, шотландцы приезжали. Пожалуйста, Лермонтов ‒ его предки приехали и так далее. Этот период обязательно будет в нашей истории дальше, при одном условии, если мы с вами не дадим «микробам» победить здоровый организм. Потому что если опять победят «микробы», они все здесь разрушат, они все уничтожат. Хотя бы для того, чтобы избежать перекачки мозгов в обратную сторону, перекачки ресурсов, перекачки человеческих ресурсов. То есть они не могут сделать у себя хорошо, они могут сделать у нас плохо. Вот их задача, поэтому, и на Ближнем Востоке они делают плохо. Вот какая повестка дня. Не могут поддерживать высокий уровень жизни у себя, значит надо обрушить жизненный уровень везде, чтобы на фоне этого понижающийся жизненный уровень на Западе все равно казался недостижимо большим. Чтобы можно было сказать: «Вы видите, что в Сирии, Ливии творится? Вот, что творится там-то, там-то, а вы тут спрашиваете...»

Александр Бородай: Горячей воды нет.

Николай Стариков: Конечно. Вот, что им нужно.

Александр Бородай: Я уж не говорю про то, что на улицах убивают.

Николай Стариков: Но здесь на самом деле можно подытожить словами Столыпина, который, выступая в Государственной Думе, сказал: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Ничего не изменилось за эти сто лет. Пятой колонне нужны великие потрясения, на которые они получат великие деньги, а потом заработают на этом великий свой бакшиш и уедут жить в Лондон, как они это делали и сто лет назад, и сто пятьдесят лет назад. А нам нужна великая Россия. В этом смысле нам очень сложно найти компромисс. Еще хорошую цитату можно сюда добавить. «Наши соседи хотели видеть нас мертвыми, а мы хотели выжить. Это оставляло очень мало места для компромисса», ‒ это слова премьер-министра Израиля Голды Мейер.

Александр Бородай: Да, по своему, для нас слова весьма и весьма актуальные. Как всегда в принципе. Как уже многие века. В заключении хочу сказать, вы уж не расстраивайтесь, Николай, я вас либеральными тезисами специально не то что бы пугаю, а провоцирую...

Николай Стариков: Я так и надеюсь.

Александр Бородай: ...для того чтобы ярче продемонстрировать вам вашу точку зрения. Будем надеяться, что нам, русским людям, суждено великое будущее, и будем надеяться, что «микробы» нас все-таки не доедят.

Николай Стариков Я в этом не сомневаюсь.

Александр Бородай: Дай бог. Спасибо.

Николай Стариков: До свидания.