Лекция Андрея Кочергина (часть 4)

Лекция Андрея Кочергина (часть 4)

Лекция Андрея Кочергина в Культурно-просветительском центре святителя Иоанна Златоуста, 29 сентября 2012 года. Часть четвертая.

Андрей Кочергин: Поймите, что я точно способен на многие вещи. Причем самое интересное, когда говорят: «Неужели ты можешь? А ведь дети». – «Да не хрен было от меня рожаться, что я просил, в конце концов? Вляпались в историю, бывает». Я скажу больше. У меня недавно был случай. Мой очень близкий товарищ говорит мне: «Почему ты ничего не говоришь, ничего не рассказываешь? Мы же случайно узнаем, что у тебя такая беда». На что я ответил, что последние, кто узнает о моих неприятностях и бедах — это будут мои друзья, потому что я готов давать им радость и спешить им на помощь. Если по мановению моему, слабости моей, глупости моей и моим ошибкам на меня свалилось несчастье, так это моя беда. Я буду волочь ее один до тех пор, пока ноги не подогнутся. Я не буду ее перекладывать ни на чьи плечи. Вот это моя теория, я в ней живу всю жизнь и мне так легко. Знаете почему? Я никого рядом не зацеплю, улечу, так один. Поэтому, когда я вижу, что-то «пора землю чистить», то я ее вычищу. Может быть, и мне конец будет, бывает. Я тут засиделся, честно говоря. Я уже в бонусной части живу, я говорил об этом. Столько раз все это происходило, что даже странновато было: что я тут делаю-то? Все попадали, а я опять стою. Ладно бы 2–3 раза, но когда 5–7 раз, то в этом был какой-то странноватый промысел. Как говорится: «В этих окопах точно атеистов нет». Даже есть такая поговорка: хочешь живым остаться – стой с Кочергиным.

Вопрос из зала: Андрей Николаевич, персональный вопрос. Основные аспекты ведения переговоров и вообще где и как этому можно научиться?

Андрей Кочергин: Я вам скажу буквально следующее. Я недавно выступаю в крупнейших компаниях мира, не буду говорить (меня же снимают), чтобы рекламы не было. Крупнейшая компания мира, скажем так богатейшая. Я там начинаю разговаривать об очень важных вещах, а потом вдруг сам спрашиваю: «Подождите, а почему? ». – «У тебя же образование. Ты же made to self». – «На 100%». – «А нам не нужны люди с корочками. Нам нужны люди, которые прямо из поля, прямо с боя. Они знают все про это и не потому, как это написано и Карнеги по этому поводу что-то сказал, а то, как это бывает».

Вы сейчас сидите, вы друг друга не знаете. Вокруг вас 3–4 человека и кто-то из вас главный, и вы это чувствуете, и вы это понимаете. При этом вы друг друга не нюхали, не трогали руками, не заглядывали в глаза, не разглядывали его ассортимент, но вы знаете, что этот главный, а это просто пассажиры. Причем это происходит моментально.

У меня есть один козырь – у меня есть один день. Я живу одним днем. Я вчера сидел с отцом, мы отмечали конец этого замечательного турнира. Немцы, бразильцы сидят, все круто, а рядом со мной сидит отец и говорит: «А где ты будешь в ноябре? ». – «Батюшка, я не знаю. Мне бы до завтра». – «Ладно тебе, хватит юродствовать, что ты как дурачок? Я тебя спрашиваю, где ты будешь в ноябре? ». – «Отец, я не знаю».

Я с ужасом думаю о том, что я рассказываю Богу: «Отец Небесный, в ноябре я в Брянске, ты галочку-то поставь». У меня один день и у меня ни слова лишнего, и у меня сидит человек, и он попытается меня сейчас чпонькнуть. Я с 90-го года в теме и у меня этих событий было аж миллион, и мне до чесотки интересно, что он попытается сделать, потому что я ходы и выходы все знаю. Более того у меня всегда есть тот мой непредсказуемый идиотизм, который у меня точно есть. Я ведь до конца пойду и у меня один день, а у него есть еще отступление – это всем беда.

У вас у всех сегодня пока есть отступление, потому что вы послушали забавного персонажа и разъехались. Вы завтра, в большинстве своем, не кинетесь делать что-то, ночи не спав, потому что вы можете отступить. Я – нет, я не отступаю, потому что у меня один день, и я этот день сожру. Когда я сажусь, а там такие матерые сидят. Вы знаете, что такое мир финансовых тем? Это когда сидит человек, разговаривает с тобой, а ты ни одного слова знакомого не услышал. Тут приходится мордой торговать. Знаете, что такое политика? Когда ты делаешь вид, что ты не знаешь очевидные вещи, которые знают все, и ты знаешь что-то такое, что никто не знает. Ты такой в образе. Что я делаю? Болтаю, болтаю, болтаю и пошел на второй круг. Что делают люди? Они идут на переговоры с заранее проигранным сценарием и, по их мнению, сценарий должен сработать, а он не срабатывает. Я просто ничего не понял.

«Всё? ». – «Всё». Он там где-то в серединке делает одно ошибочное слово, а они в эйфории всегда это делают. Они пытаются что-то доказать, пытаются экспрессией взять, да мало ли чем. Причем особенно видно, когда я должен был среагировать, а не среагировал. Я за него цепляюсь, я его абстрагирую от всей этой беды: тему какую-то, поступок, его мнение неправильное и дожевываю.

Сейчас вопрос неправильный, это делается не так. Проверьте меня. Есть какой-то реальный пример из жизни в какой-то реальной ситуации и что бы надо было сделать? Задай мне его прямо сейчас. Вспомни, что-нибудь. Есть какая-нибудь ситуация «как бы поступил Кочергин, если бы…»? Есть у кого-нибудь? Ребята, вспомните что-нибудь из бизнеса: две компании что-то не поделили и как себя вести при этом; мы общаемся с директором, а директор ведет себя по-идиотски, как себя вести с директором? Есть что-нибудь такое?

Вопрос из зала: Есть конкретный пример. У вас есть задача, которую вы хотите очень сильно реализовать, сделать для компании лучше, как патриот этой компании, можно так сказать. При этом рассказывая о своей идее и продвигая ее руководству, слышите: «Слушай, я не понял, что ты хочешь мне такое продвинуть. Занимайся своим делом в своем углу».

Андрей Кочергин: Форма существования компании – акционерное общество?

Вопрос из зала: Да.

Андрей Кочергин: Замечательно. Напоминаю, что любой топ-менеджер – это принятый акционерами на это место человек. Если не достучаться до лентяя-управленца, то надо достучаться до ведущего акционера. У кого пакет акций самый большой? Вы приносите ему готовую программу с выкладками того, как компания начнет на порядки больше зарабатывать денег. Причем у него возникает именно контент вашего предложения. Если он настолько хорошо и вы его отдаете минуя… Кстати говоря, вы сейчас не нарушаете дисциплину, потому что вы не перескакиваете через голову начальника. Акционер – это собственник, вы ему не подчиняетесь, вы ему доносите. Подарок. Дарю.

Я сидел и обомлел – меня «Деловой Петербург» приглашает читать лекции для топ-менеджмента. Они такие все заумные, все акционеры, очень богатые люди. Они слушают, я им рассказываю про мое представление инфраструктуры, про то, как делаю. У меня подход очень простой – он крайне отличается от любого западного. Я – за семейственность. В каком смысле? Я за то, чтобы глава компании был ее отцом. У него должны быть ближайшие «родственники» — это его первый круг, совет директоров. Неважно, в зависимости от строения компании. Дальше по ниспадающей. Когда такое было, что дети в хорошей семье не похожи на родителей? Соответственно, какой руководитель – такие и «дети». Яркий пример поступков, нравственной составляющей и  всего остального, заставляет компанию работать в едином порыве. Не за руки держаться и песни петь, как баптисты. Нет, а как это делается в православном домострое. Я тысячу раз это повторял: если ваш директор шмыгает секретаршу, нюхает кокаин и жрет водку, то вы должны делать точно также. Почему нет? Подражайте.

Я им это все показываю, рассказываю. У нас есть тетка, ее зовут Ирка-бензоколонка, что-то в этом роде, она из «Лукойла» или Бог знает откуда. Она говорит:

— Ладно, все это лирика. У нас группа компаний, короче, холдинг.

— Ребята, вы меня поражаете. Терминология – это тот инструментарий, который позволяет принимать решения. Так группа компаний или холдинг?

— Ну, холдинг.

— Хорошо, спрошу по-другому. В группе компаний есть управляющая компания?

— Ну, нету.

— Так какой же это холдинг? Это группа компаний.

— Ну, ладно, группа компаний, — вот так мы разговариваем с топ-менеджером.

— Что надо-то?

— В одной из этих компаний совершенный дебил, даун, дегенерат, тунеядец генеральный директор, но при этом у него крупный пакет акций. Он акционер – его хрен снимешь.

— Да не вопрос. Я так понимаю, дела компании идут плохо?

— Отвратительно!

— Проводим реорганизацию, при которой увольняем весь персонал – это понятно, решение принимает группа акционеров. Даже с маленькими пакетами они смогут это сделать. Принимаем всех на работу и вводим еще одну должность – президента, который явно выше, чем генеральный директор. Вот этот тупорылый генеральный директор – он президент, но у него права подписи и печати нет, а генерального ставим нового.

— Ну-ка, ну-ка, как ты это сказал? – записывает. – А мы-то столько лет маемся!

Вот так.

Вопрос из зала: А откуда информация о долгах?

Андрей Кочергин: О чьих долгах?

Вопрос из зала: Я у парня спрашиваю, откуда информация?  

Андрей Кочергин: Денег нет сейчас, да, бывает такое. Я не парюсь. Я реально не парюсь. У меня сейчас нет работы – я не парюсь. Причем самое интересное, что я не могу сейчас пойти на ту же бензоколонку, потому что, извините, я специалист своего уровня. Последнее, что я делал – это я был призван «Сбербанком» на решение вопроса о потере нескольких миллиардов… денег, скажем так. Они не могли это сделать в течение полутора лет. Ребята, я гордо могу сказать – камера меня снимает – я за полчаса вопрос решил. Я клянусь, что сделал это. Причем, человека вызывают на КПА, он туда приходит. Я им объяснил, как все сделать, они думают: «Как классно-то! ». А он заходит на совещание… я сейчас покажу, здесь не расскажешь. (Встает, показывает). Он заходит на совещание: «А где этот? Судитесь со мной, ни копейки не получите». Я такой: «И чего вы меня не взяли? ». – «Ну…». – «Ну и ладно».

Я горд. Слово «гордость» для православного человека вещь нехорошая, а я не знаю каким другим словом его назвать, потому что я никто. Я – реально генетическое быдло. Я из Челябинска, и даже не из самого. Я даже могу объяснить, откуда я явился – это место, называется поселок Новосинеглазово, ни больше, ни меньше. Там бараки были, там химики жили, вольнопоселенцы. Все это было такое очень забавное. Как я тут оказался сегодня – я на самом деле не знаю, правда. Потому что я очень ядовитый человек. Если я что-то решил, то я это сделаю, и это знают все, с кем я общаюсь.

Опять же это пример такой, посмотрите внимательно. Это человек, который меряет мир сообразно своему мировоззрению. Я реально двигаюсь вперед, реально не отступаю. Меня реально не остановишь, по крайней мере, живого. Я верую в вещи, которые являются от меня незыблемыми, и это мне, по милости Божьей (я по-другому этого не понимаю), помогает выигрывать там, где остальные проигрывают – это правда. Простой пример. Я в жизни не собирался писать «Мужика с топором». Да нафиг он мне сдался? Настояли: «Давай, давай». Смышленый парень Крылов решил: «Давай, напиши». Написал. С 2007-го по 2010-й год крупнейший сайт «Альдебаран», который суммирует все продажи, включая электронные продажи и скачивания, я — № 1. Всего – 1385 авторов. Я что Тургенев? Нет. Так он где-то там, в анусе, по сравнению со мной. Я что Дарья Донцова? Да Боже упаси! Так я и ее обыграл по всем позициям. Не в плане гордыни, а для меня это некое удивление. Я что писатель? Я – писатель?! Да чего хохотать-то.

Человек, про которого я рассказывал, Сергей, доктор наук. Он прочитал книгу и сказал: «Это же бред сумасшедшего, Андрюха. Чего ты написал? Либо как Достоевский, либо щеки не надувай. Зачем ты это сделал? Это же грязь, какой-то маразм». Я прямо даже расстроился. «Бог с ним, да и забей», а оно раз и вот так выскочило. Я могу сказать, что я очень доволен, например.

Вопрос из зала: Вы рассказали историю про отца и соревнования в Брянске. Чем вас ваши друзья порадовали или собираются порадовать? Федя Широбоков, Сергей, чем они занимаются?

Андрей Кочергин: Очень странный вопрос, потому что ни с Эдуардом Владимировичем, ни с Сергеем Николаевичем давно уже не общаемся. Они так интересно себя повели и идут в автономном плаванье, без обсуждений. Поэтому сейчас у меня вообще все нормально. У меня осталась моя организация, я с ней работаю, а они к ней отношения не имеют.

Вопрос из зала: Марат?

Андрей Кочергин: Душа человек. Правда, вредный, как собака, но понимать надо. Кстати, знаете как называется крещеный татарин? У них есть целое название – нагайбак. В Челябинске есть целый Нагайбакский район. Я думал, что такое? А потом выясняется, что нагайбаки служили даже в казачьих сотнях. Крещеные татары служили в казаках – это ситуация даже более, чем нормальная. Они такие молодцы.

Вопрос из зала: Сейчас военнослужащие служат только за пенсию и за квартиру, больше ничего в армии нет.

Андрей Кочергин: Армии нет, признаемся честно. Дело в том, что не имея вероятного противника, мы не понимаем какими силами и средствами мы должны обладать в случае чего коснись – это дает некое разночтение, а что нам нужно? В этом случае у нас есть куча генералов, которые нам надо кормить. У нас есть коррупционная емкость Министерства обороны, куда можно списать, например, миллиарды тонн пшенки. Поэтому нам позарез нужна сегодня призывная армия, которая по сути своей рудимент. Пока этот рудимент не убрали – служить надо, потому что я – за законность, пока этот закон не поменяют на нормальный. Потому что если каждый человек будет сам трансполировать свое представление о законе, то это будет называться анархией, а я против анархии. Лучше хреновенький порядок, но порядок. Надо свой насаждать работой каждый день, а не ждать подачек. Нам никто ничего не подарит.

В этой связи существование армии, как кривое зеркало общества, которому оно служит по Марксу. Какое у нас общество, такая у нас и армия. Безвольная, опустошенная, безыдейная, спивающаяся. Абсолютно не дееспособная. Вы знаете, что до 1998-го года даже по самым скромным подсчетам у нас даже ядерный потенциал минимум в 100 раз упал в силу не-апгрейда существующих установок. Они не могут находиться без апгрейда, то есть они должны улучшаться, а мы этого не делаем. Мы думаем, что если в ямке стоит ракетка, то она может простоять 200 лет. Не может. Они должны меняться – это очень сложный процесс и явно не для сегодняшнего разговора. Так вот у нас все так идет.

Я очень не солидарен с позицией полковника Квачкова, когда он ведет какую-то очень яростную и крикливую политическую работу в мундире. При всем при этом я могу сказать, что это один из самых гениальных военных ученых. У него вышла доктрина, по которой нужно оставлять ракетные войска стратегического назначения (РВСН), полковую авиацию, как средство доставки высокоточного оружия, элементы наведения космического базирования и войска специального назначения. Когда в нашем локальном мире возникают локальные конфликты, нам нужны профессионалы, решающие вопросы. Нам не нужны сейчас эти молодые люди, оторванные от учебы, от семьи, от чего-то еще на год – зачем? не понятно – и списанные на них деньги. Потому что это реально списанные деньги.

При этом армия есть самый уникальный инструмент патриотического воспитания. Нам категорически нужны резервисты, когда мы понимаем, что есть начальная военная подготовка, есть военные кафедры в институтах. И у нас есть периодические сборы, как это делается, уж извините за сравнение, в Израиле. Это позволяет поставить под ружье патриотов и умеющих это делать, хотя бы приблизительно, за микроскопический промежуток времени. Кадрированные части, стоящие где-то.

Кто знает, что такое кадрированная часть? Молодцы, три человека. Это техника, стоит на хранении, это оружие на хранении, это запас обмундирования, питания, чего угодно. Ввозят эшелон резевристов, через неделю боеспособная часть. По крайней мере, в приближении. При этом при всем, вопросы все-таки закрываются через специальные войска обученных профессионалов, которые проходят постоянную боевую подготовку. По моему глубокому убеждению – это единственный путь реформирования армии. Он не происходит, потому что общество таково, что это ему пока не нужно. Полное отсутствие стратегической инициативы, вероятного противника – делает армию просто рудиментом на сегодня. Если она завтра исчезнет, то никто не заметит, кроме тех, кто деньги там получал. Все это печально, потому что мы обеззубели, а кусаться деснами или смешно, или щекотно, по мне так вульгарно, а мы пытаемся кусаться розовыми детскими деснами.

Что нужно для этого? То самое национально ориентированное государство, которое и есть армия, полиция, суды. Тот, кто политэкономию изучал – немного таких осталось… кто политэкономию изучал? Правда что ли?! Ребята, вы с ума сошли? Ну, вы даете. Ладно, лирика, проехали. С армией разобрались?

Вопрос из зала: Так вероятный противник у нас же есть.

Андрей Кочергин: Кто?

Вопрос из зала: Весь Запад, НАТО.

Андрей Кочергин: Вы почитайте наши последние документы для смеха, о том, что войска НАТО могут беспрепятственно пересекать границу с Россией и досмотру не подвергаются. Военнослужащий НАТО, совершивший преступление на территории России, даже не подвергается суду субъекта. Он переводится куда-то в военно-полевые суды, но натовские. Это наш вероятный противник? А мы не сдались в плен еще? Вы что говорите такое? Весь Запад? Какой Запад? Деградировавшая Европа? Там границ нет, там ничего нет. Единственное, что они не могут делать – это заниматься гуманитарными катастрофами. А что это такое? Это когда они свои вопросы убацывают. Когда гуманитарная катастрофа наступит у нас, это не будет войной – это будет порабощение. Нас просто подставят очередные гапоны, которые призывают к смуте: машинки пожечь, витринки побить. Они так счастье предлагают построить. Не работай каждый день, не предложением, как я сказал акционерам, не думами о том, как бы Родине сделать хорошо, что можно добиться и построить завод.

Как вы думаете, можно вопреки всему завод построить? Отвечаю, что можно, по умолчанию, из вредного характера. Точно также как монах, сидящий передо мной, только что провел турнир по ММА, на котором присутствовали: начальник ГУВД, который никуда не ходит, начальник погранвойск, 50 омоновцев нагнали. Там был полный комплект, а он мальчишечка – ему 27 лет!

Вопрос из зала: 26.

Андрей Кочергин: Салага. Как он это сделала? Он что им деньги совал? Нет, по умолчанию нельзя. Я вот даже сейчас представляю, что я бы начал это делать – мне было бы безумно тяжело. Не задумываясь ни о чем, тупо гнул бы свою линию и сделал. Позвонил Кочергину и Кочергин поехал в Брянск. Мне что заняться больше не чем? А как я его брошу? И я поехал. Знаете для чего? Фотографироваться. Собачку говорящую привезли. (Смех в зале). А что вы ржете? Так и есть.

Вопрос из зала: Помнится мне книга, «Введение в… »

Андрей Кочергин: Не выговорите, не надо.

Вопрос из зала: Там был раздел, посвященный психотехнике. Раньше там были такие моменты. Не знаю, два раза попадались. Образ воина, образ зверя какого-то и каждый себе по вкусу выбирал. Как это все-таки экстраполируется с нашей православной…

Андрей Кочергин: Никак. Мне нравится выражение, я его постоянно употребляю – дьявол в Бога верует. Уж он-то верует точно. Он в курсе о нем, поэтому верует больше нас всех вместе взятых. Он в него верует, но он идет своей дорогой. Я знаю об этом и молчать об этом не надо. Потому что я, помимо того, что говорю – вы немножко забыли. Там написано: «Нам нельзя это делать». Я говорю – это есть, это могут люди пробовать и это может выглядеть вот так. То есть я говорю о том, что я говорю не по незнанию своему, а по знанию. Я разбираюсь в этом вопросе, но я также говорю, что как любому православному человеку это делать нельзя.

Например, мне один мальчик написал очень отчаянно письмо. У него девочка болела раком. Он пишет: «Я же знаю, я чувствую, что вы можете помочь. Вы писали, что умеете», а я ему говорю: «Брат, а я не могу». Я могу, но я переступить через это не могу, потому что однажды я делал эти вещи и у меня получалось. Я действительно спас девчонку, а потом чуть не сдох. Я не в том плане, что испугался – я не боюсь ничего, я уже тут давно. Дело в другом. Меня просто сам Господь Бог ткнул носом и сказал: «Скотина, куда ты лезешь? У меня планы были, а ты их поменял. Ты кто такой? ». Я это настолько прочувствовал, настолько это понял.

Сейчас я понимаю, что не надо соваться в сферы, которые явно не в твоей юрисдикции. Они не в твоей юрисдикции. Скольких детей мы уже отмолили на нашем дурацком сайте про каратэ. Когда братва: «Пацаны, ребенок болеет». Я сейчас вам расскажу реальную историю. Не то, чтобы какой-то ребенок где-то, да мало ли что и его там не было. Мне звонит мой товарищ – взрослый человек моих лет – и как-то так сбивчиво говорит: «Андрюха, ты, я знаю, умеешь помолиться. У меня сын на операции, ты там помолись, пожалуйста. Ему тяжело». – «А что с ним? ». – «Да, там удаляют одну штуку. В общем, похоже, рак у парня 13-ти лет». У меня зубы свело. «Детей не тронь! ». Я сижу: «Как?! ». – «Вот так, лимфоузел удаляют, все говорят рак, но это не конец истории – у меня похоже тоже. У меня онкомаркеры и мне очень плохо». Мы как кинулись и кто там только это не сделал. Тут он мне звонит и говорит: «Гистологию сделали парню – доброкачественное образование. Главное врачиха орет: «Ерунда! Не может быть! Делаем еще раз – это рак, я точно знаю», то есть ей хотелось, сучке, чтобы он помер, потому что она дура. Мне-то уже вроде плевать, сын-то живой останется». Чудо-то в другом – и у него не сбылось, потому что люди молились вокруг. Я в это верую, я ошибаться могу. Могу быть глупым, наивным человеком, но я в это верую – это было, как было еще много-много раз после этого.

Мой друг вице-губернатор Тюмени привозит мне девчонку. Я смотрю на нее: «Откуда вы? ». – «Да мы из Германии, у нас вот такая ситуация». – «Тихо, а что это с ней? ». – «Вот возили на обследование, похоже, что…». – «Тихо, подожди, не может быть». Я на айфон: «Пацаны спасайте, не могу, девка молодая». Только женились, а косит всех. Так вот ребята, я в этом мире живу. Потом понимаешь, а как с нами еще? Поглаживать по голове и пальцем показывать куда идти? Лучше как дал подзатыльник, чтобы мозги из носа потекли. Говоришь: «Ну, как? Серой запахло? ». – «Да, Отче».

Сижу я на томограмме, меня уже отправили – новообразование гортани и легкого. Все, я уже не сплю сколько-то времени, болтать не могу, я уже дышать не могу. Сижу, жду результаты томограммы и думаю: «Что ж, Анрюха, 48 лет – при такой жизни это даже рекорд. Видимо пожил». Только не ржите надо мной, но у меня будто голос в голове: «Обосрался? ». – «Обосрался, Господи, первый раз в жизни». Потому что если раньше убить пытались, то меня хрен убьешь. Я сам кого хочешь убью! Тут я понимаю, что я просто сгнию и все, прямо по позорному. Вот самым вульгарным способом. И не убежать, и не спрятаться. Я знал, что в моем случае мне уже ничего не поможет, потому что у меня ежик всегда. Я сижу и думаю: «Господи, правда, ведь испугался, по-настоящему испугался». Смерть дышала на меня. Он говорит: «Смотри не забудь». Выходит парень с томографа: «А что? Вам еще не отдали? ». – «Нет». – «Зайдете, заберете». – «Стой, что там? ». – «Да нормально все, спазмы там какие-то и все такое, непонятно что». – «Стой». – «Что? ». – «Стой». Я подхожу к нему, обнимаю, он от меня: «Алё! ». – «Да я без поцелуев». Потом выхожу на улицу: дождина хлещет, говно под ногами, кайфово-то как! Потом думаешь, а готов ли ты еще раз такое искусить? Прихожу к пульмонологу, а она говорит: «Что ты делаешь с собой? У тебя нервное истощение, ты просто себя убьешь сейчас так». Я говорю: «А я по-другому просто не умею. Я бы рад, но не умею».