Лимонов и русский национализм

Одно из западных СМИ, не помню какое, справедливо назвал меня левым националистом. Вот с этим я согласен. Недавно партия, запрещенная ныне, так и называлась ‒ Национал-большевистская партия, то есть это было задумано таким образом. Мы в свое время вынуждены были приглушить эту патриотическую и националистическую ноту, потому что у власти тех годов было больше возможностей себя пропагандировать, как патриотов и националистов. Власть выходила вдесятером, где-то на разных телеэкранах и сразу захватывала миллионы людей, а мы выпускали газетки, вы помните, тиражом в 10 000 экземпляров. Это несравнимые возможности. Поэтому когда пришел к власти Путин, мы намеренно больше стали делать упор, ударение на социальных лозунгах.

Что сказать? За это время родилось какое-то странное, не совсем понятное мне, националистическое движение за изоляцию и за этническое понимание миссии России в мире. За лозунгом «Хватит кормить Кавказ» мне видится настоящий лозунг «Давайте отдадим Кавказ», я так это понимаю. Поэтому я решительно всегда выступал против подобного рода изоляционизма, который просто нас приведет к погибели. Мы потеряем все и будем ютиться на этой истощенной европейской территории Российской Федерации. Все остальное у нас успешно отнимут ‒ Кавказ, не дай бог! Того, кто решит это сделать, надо будет пристрелить просто, во всех смыслах и в буквальном. Я думаю, что это и власть сегодня поддержит. Этого нельзя делать, нельзя. Все посыплется к чертовой матери. Китайцы спокойно, растянув свои косые очи, войдут в Сибирь. Им и сейчас никто не мешает.

Они только дождутся. Мы все запустили. Наша страна находится в глубочайшем запустении. Мы фактически махнули рукой на Сибирь, кроме тех нефтеносных скважин, которые в Западной Сибири есть, и ни черта «не бей лежачего» уже живем столько времени. Для отвода глаз бухнули массу денег в этот остров Русский в Приморье, который завтра китайцы будут использовать как какой-то экспо под названием... не знаю. Китайцы могут сделать республику Байкал, левой ногой, с преобладанием китайского населения там, даже не присоединяя ее к Китаю.

На самом деле мы живем на милости у китайцев. Хотя это реально, это не ксенофобия, когда нам говорят, что это отвратительные и неприятные чужаки. Мы не говорим, что они отвратительные или неприятные. Нет, ничего подобного. Они бывают очень даже и красивые, и приятные, и сильные. Но у нас есть свои интересы. Давайте товарищи красивые, сильные, трудолюбивые китайцы, идите от нас подальше, не лезьте к нам, а мы не будем к вам. Я вижу, что конечно русский этнонационализм не пойдет, его не проломишь, невозможно. Мы не настолько гомогенная страна, то есть не настолько национально однообразная, чтобы мы могли такой проект сдюжить.

Я себе всегда ставлю в пример Индию 1947-го года, когда она получила независимость и когда два эти самые сильные на этом индийском «одеяле» куска стали стрелять друг в друга. Мы видим, чем это закончилось: образованием двух государств Пакистана и Индии; около 1 миллиона людей было уничтожено с обеих сторон, и 13 миллионов беженцев. У на сбудет еще хуже. Даже если у нас разнятся эти цифры, но тот же Гейдар Джемаль утверждает, что где-то до 30 миллионов мусульман у нас. Плюс они еще и неплохо организованы по мечетям. Русские более разляписты, такая неконцентрированная масса и у русских много мнений. У мусульман мнение «Защищаем своего Аллаха» и пошел.

Поэтому нам нельзя. У нас здесь вещи опасные. Мы живем на пороховом погребе. Это не средневековье. Мы не можем как Аттила ‒ вошел и вырезал две страны. Для этого нет технических возможностей, и есть моральные установки, которые не позволят этого сделать. Короче, надо жить так, как мы были задуманы. Другого выхода нет.

Я уверен, что увлечь единым порывом всех под этим лозунгом высшей социальной справедливости «Пересмотр итогов приватизации» ‒ это опаснейшая для власти затея. Она сама знает. Я сейчас говорю и я знаю, что они знают, что это все ‒ это сплотит всех, а если не сплотит либералов, то их немного.