Очарованный странник

Очарованный странник

Главный редактор газеты «Завтра» Александр Андреевич Проханов рассуждает о тяге человека к покорению необузданных природных стихий.

Федор Конюхов – очарованный странник. Мы говорим: «Федор Конюхов», а представляем зеленую кипящую океанскую волну и яхту с одиноким мореходом, который пробивает эту волну своим остроносым корпусом. Мы говорим: «Федор Конюхов», а представляем льды Гималаев. Одинокий альпинист с кислородными баллонами за спиной карабкается по тросу, соскальзывается, и там, на вершине, сверкающие льды, безоблачная лазурь, а глубоко внизу далекие зеленые долины, сверкающая струйка реки. Мы говорим: «Федор Конюхов», а представляем полярный лед, бесшумные разноцветные вспышки в полярном небе, и одинокий погонщик собак на нардах, навьюченных продовольствием, теплой одеждой, гонит собак туда, навстречу Полярной звезде. И другой лед, лед Антарктиды, и Конюхов впрягается в нарды и, надрываясь, окутанный паром движется, движется к Южному полюсу.

Конюхов – это раскаленные пески пустынь, которые он преодолевал. Конюхов — это бесконечные высоты и бесконечные бездны, куда он опускался. Конюхов – это вечное странствие, это вечное пересечение океанов и материков в разных направлениях без устали. Что движет этим путешественником, этим очарованным странником? Сегодня весь мир путешествует, путешествуют аристократы, нанимая для своих круизов дорогостоящие лайнеры с бассейнами, дансингами, с бриллиантовыми ночными огнями. Путешествуют неутомимые американские бабушки в белых буклях, осуществляя туры во все стороны мира и требуя для себя уютных, комфортных пятизвездочных отелей. Путешествуют туристы, путешествуют школьники, но эти путешествия связаны с любопытством и с желанием увидеть еще невиданное в самых комфортных и благополучных условиях. Конюхов путешествует для того, чтобы встретиться с чудовищными, неукрощенными стихиями мира и Земли, с космическими энергиями, которые обрушиваются на Землю то в виде наводнений, то в виде затмений, то в виде парадов планет, то в виде оползней, то в виде чудовищного ветра, который срывает со склонов Эвереста огромные камни — те со свистом летят мимо альпинистов, сбивая некоторых из них в преисподнюю.

Такое ощущение, что Конюхов живет для того, чтобы встречаться со стихиями, общаться с этими божествами языческого стихийного мира, заговаривать их, сражаться с ними, поклоняться им, приручать их. В этом Конюхов напоминает античного героя, который сражается с таинственными стихиями мира, совершая свои грандиозные мифологические подвиги. Быть может, Конюховым движет мечта о таинственном чуде, о таинственном, еще не открытом, среди океанов, бесконечных горных цепей, райских долин.

Может быть, когда он совершает путешествия в Гималаи, карабкается на отвесные кручи, срывается и вновь карабкается на эту высоту, может, в нем живет таинственное предчувствие Шамбалы – той загадочной страны, где люди вкушают райскую жизнь и существует вечное благополучие, вечная любовь и вечная красота. Может быть, когда он садится на свои яхты и стремится пересечь океаны, совершить кругосветные путешествия, пробиться сквозь льды, промчаться сквозь чудовищный Бермудский треугольник, может им движет та же самая русская поморская мечта о Беловодье — о загадочной земле, где люди вкушают мед с молоком, где царят гармония, любовь и бессмертие. Когда он движется по раскаленным пустыням, изнемогая от жажды, сваливаясь в эти раскаленные ямины между бархан, может быть, им движет странная надежда и мечта о том, что среди этих безводных раскаленных пустынь вдруг возникнет цветущий оазис с божественными цветами, с дворцами, чудесной ангельской музыкой, где живут бессмертные люди. Может быть, это вечное влечение к несуществующему, к неведомому, которое так созвучно с русским мироощущением — мироощущением, которое толкало в бескрайние дали Дежнева, Ермака, Арсеньева, Семенова-Тяньшанского, открывателей новых земель и открывателей в этих новых землях себя самих.

Быть может, Конюховым движет таинственное небывалое чувство, связанное с предельным пребыванием в этой кратковременной жизни, когда сама жизнь кончается и готова оборваться, когда тебя готова поглотить навсегда черная пучина взбесившегося океан, или заморозить насмерть альпийский чудовищный мороз, или сглотнуть этот жаркий огненный язык пустыни. Может, в эти предельные для человеческого существования мгновения, когда смерть подступает, когда ждать неоткуда помощи, когда батареи рации сели, когда кончилось продовольствие, когда кончается воздух в кислородных баллонах, когда единственный способ спастись – это воззвать к Богу, это воскликнуть: «Господи, это я, узри меня! Спаси меня! ». Может быть, Конюхов гонится за этим потрясающим и страшным мгновением, когда человеческая душа в своей предсмертной молитве встречается с Господом и происходит, наконец, этот удивительный чудотворный контакт человека–земли и Господа–неба. И в этом контакте рождается новая личность, рождается богочеловек и Господня энергия, свет фаворский, Господне чудо посещает человека в минуту его безнадежной смертельной тоски и беды и избавляет его от этого, и он, спасаясь, славит Господа. Славит все, что им сотворено – и эти бури, эти звезды, эти зори, эти разбитые в щепки яхты, и эти полярные льды.

Может быть, именно эта страсть и мечта встречи с Богом. Встреча, чтобы после этой встречи уже не расставаться с ним, заставила Федора Конюхова на склонах лет принять сан священника и стать отцом Федором, ибо он прочитал Евангелие не в рукописных страницах, не в печатных текстах, не в книжицах с золочеными корешками и обрезами. Он прочитал эти евангельские притчи на океанских водах, на паковых льдах среди полярных сияний, которые полыхают над полюсами.

Федор Конюхов — очень русский человек. Он русский витязь, он русский герой, он русский богомолец, он русский паломник, который идет в паломничество к Господу Богу. Он так напоминает наших предков – древних поморов и землепроходцев, но он человек не из прошлого, он человек не воспоминания. Конюхов – человек будущего. Именно такая страсть, такие божественные откровения, такая любовь к бытию, такое желание преодолеть смерть, кошмар, рутины этого бытия будут цениться в веке следующем. Ибо такие витязи, такие воины Христовы одолеют сегодняшнюю русскую беду, русское уныние, апатию и поведут нас к русской победе.