Почему Березовский умер вовремя?

Добрый день!

Кончина Бориса Березовского легла длинной и благодатной тенью на информационную повестку российских телеканалов, ослепленных взрывом кипрского банковского кризиса. На покойном как говорится, душа отдохнула. Целый фильм о бывшем главном олигархе всея Руси прошел на телеканале «Россия». Гигантские сюжеты на «Первом», НТВ и ТВЦ. Березовский умер явно вовремя и посмертно был использован Кремлем как медийная фигура отвлечения от опасной кипрской темы. Таков был последний лицемерный камень, уложенный в официальный монумент человеку, который сконструировал главный дискурс эпохи 90-х, ее смысл и целеполагание. Эпохи, откуда родом добрая половина номенклатурной правящей и олигархической верхушки.

Феерическая история взлета и падения Березовского известна. Тут не убавить, ни прибавить. Есть много людей, которые знаю гораздо больше. Те, кто в самом буквальном, более чем в гоголевском смысле выпростался из шинели незабвенного Бориса Абрамовича в большую жизнь. Знают да не скажут. Никто из нескольких десятков крупных чиновников (от Шувалова до Суркова), предпринимателей (от Абрамовича до Мамута) и статусных гуманитариев (от народного артиста Табакова до политтехнолога Павловского), обязанных стартом своей карьеры, или ее пиком, или просто благосостоянием именно ему, Березовскому, никто из них не отверзет уста для осанны или хулы.

Однако справедливость требует хотя бы оценить незаслуженно забытую, идеологическую роль этой незаурядной личности в новейшей русской истории. А заодно и развенчать мифы, что окутывали экс-олигарха при жизни и не рассеялись даже после его смерти.

О Березовском пишут как об амбициозном, талантливом и наглом манипуляторе, ловком фаворите ельцинской семьи, генсеке семибанкирщины, который однажды споткнулся, был дружно предан недавними соратниками и вынужденно эмигрировал в Лондон, где театрально проураганил 12 лет, а затем умер, не снеся забвения, разорения и одиночества.

В русской истории всегда есть место для фаворита вроде Бирона или Орлова, или громкоговорящего изгнанника вроде Курбского, Герцена или Троцкого. Но это амплуа, как оказалось вовсе не про него. Недобирон и недогерцен Березовский хоть он и не оставил писанных документов, оказался тем человеком, который угадал и сформулировал идеологический мейнстрим своей эпохи. Сформулировал, разумеется, не для народа, а для элиты. Он говорил афоризмами и они мгновенно воплощались в жизнь, становились практикой и «символом веры» формирующейся ельцинской олигархии.

«Мы начали, ‒ так говорил Березовский, ‒ с приватизации прибылей, продолжили приватизацией предприятий, а закончим приватизацией долгов».

И еще перл:

«Незачем покупать компанию, достаточно приватизировать менеджмент»,

или так:

«Если меня не будет в “Газпроме”, то “Газпром” будет на ОРТ».

Еще цитата:

«Политики ‒ это наемные рабочие предпринимателей, форма найма ‒ выборы. Президентом можно сделать и орангутанга, просто надо понимать: есть люди избираемые и не избираемые. Черномырдин ‒ не избираемый».

Или вовсе уж по-простому:

«Послушай, генеральчик, я ведь могу купить тебя вместе с твоими лампасами и твоей полудохлой группировкой, потом продать и на этом заработать».

На закуску главная бизнес-максима:

«Деньги были, деньги будут, но сейчас денег нет».

Этих цитат довольно, чтобы представить себе эпоху 90-х, всю, от мелочей до системных ее черт. Именно тогда с подачи Березовского правящая верхушка начала формироваться как бизнес-класс, считающий себя своего рода ликвидационной комиссией СССР и ставящая своей целью утилизацию и переработку советских активов и трофейного населения в деньги, легализуемые в фешенебельных странах. Именно тогда сложилась и стала реализовываться концепция постсоветского государства, как комитета по распоряжению делами сверхкрупного бизнеса.

Именно тогда усилиями Березовского было создано мощное государственное телевидение ‒ электронный властитель дум нации, объединивший тотальные, развлекательные, игровые форматы с агрессивным политвещанием. Именно оно ‒ гостелевидение ‒ сыграло ключевую роль в выборных кампаниях 1996-го и 1999-2000-х годов.

Наконец именно Березовскому, который вытащил Кремль из политического кризиса 1998-1999-го годов руками своих полит-менеджеров Волошина и Суркова, именно Березовскому принадлежит идея применить технологии бизнес-экспансии в большой политике.

Березовский, впервые в российской истории, привел в политику административный ресурс и деньги. Впервые, превратил в работающий бизнес саму политику. Благообразное государство Путина с его строгой иерархией, государственным капитализмом, опорой на силовиков, непрерывной электоральной игрой и велфером для социальных низов, внешне мало чем похоже на варварское государство Березовского. Генеральчику у нас сегодня не больно-то скажешь «послушай», а правящий класс научили широко делиться сырьевой рентой с населением. Бабочка, впрочем, тоже имеет мало сходства с куколкой, из которой она вылупилась. Сегодняшнее корпоративное государство, несмотря на искренние попытки Путина перезапустить его, демонстрирует пока столь же мало способностей к развитию, что и полупарализованное олигархическое государство 90-х.

Сконструированные по лекалам Березовского субституты власти, утилизационный правящий класс, политика как бизнес-процесс и гипнотическое телевидение оказались весьма устойчивыми. Результат ‒ феномен послушной, но ленивой рентной элиты, царствующей лежа на боку и игнорирующей все внешние и внутренние вызовы, и если можно так выразиться конгениальное правящему классу трудоспособное население на 2/3 находящееся вне официальной занятости. То, с чем Путин, пусть и запоздало, но начал бороться.

Теперь несколько слов о мифах, окружающих Березовского, как политика. Вернее о главном мифе: будто покойный являлся доктринальным и даже опасным противником Путина. Как ни парадоксально это звучит, Березовский не был для Кремля даже идеологическим спарринг-партнером, как, к примеру, Троцкий для Сталина. В 2000-м году он вдруг покинул Россию, сдав мандат Государственной Думы и сопроводив отъезд в Лондон невнятными объяснениями вроде: «Президент со мной не считается», «Я не могу до него достучаться», «Грядут диктатура и чикизация страны». При этом не сам главный герой, ни его позиции в российском бизнесе существенно не пострадали.

По щелчку пальцев из Кремля Березовский тогда же уступил Абрамовичу 49% пакет акций ОРТ, в последствие Первого канала. Потом в течение ряда лет забрасывал информационное поле дурацкими, пропагандистскими материалами, которым заведомо никто не верил. Не только потому, что там писались небывалые ужасы про Путина и всемогущую ФСБ, но и потому, что информация исходила от Березовского. Человека, который в 90-х называл политиков наемными работниками предпринимателей, а потом вдруг воззвал к демократии.

Лондонский дом Березовского стал Меккой российской маргинальной оппозиции. К нему за деньгами устремились, дискредитируя себя и свои идеи, разнообразные оппоненты власти ‒ от левых до ультралибералов. При этом Березовский продолжал владеть в России такими заметными медиаактивами как ИД «Коммерсантъ» и «Независимая газета». Но рупорами антипутинского сопротивления его издания отчего-то не стали.

Он покаялся и, кажется, искренне. Если он и вправду написал Путину письмо с просьбой о прощении и возвращении в Россию, то президенту стоило бы его простить.