17763
С точки зрения национализма и социализма
Дмитрий Демушкин, лидер движения «Русские» и футуролог Максим Калашников о политических возможностях русского национализма.
Максим Калашников: Среди многих течений русского национализма есть и такое, которое не мыслит национализм без социализма. Сегодня в гостях нашей студии Дмитрий Демушкин, председатель Высшего национального совета и политического движения «Русские». Здравствуйте, Дмитрий.
Дмитрий Демушкин: Здравствуйте.
Максим Калашников: Первый наш вопрос традиционный.
Дмитрий Демушкин: Сколько убили таджиков?
Максим Калашников: Нет, какую Россию вы видите впереди? Согласно вашей цели, какой должна стать Россия? Мы задаем этот вопрос всем лидерам националистам, кто приходит к нам в гости.
Дмитрий Демушкин: Понятно, что Россия должна быть могучей и великой, но у каждого свое видение как мы этого должны достигнуть и как мы к этому придем. Русские националисты, прежде всего, во главу угла ставят русскую нацию. Мы считаем, что без государствообразующей русской нации России не существует. Естественно возрождение России мы напрямую связываем с возрождением русской нации, культуры, менталитета, самобытности, традиций и всего того, чем мы были сильны, с той идеей, которую мы несли миру и нам надо к этому возвращаться. Сегодняшняя Россия, которую нам делают, не приемлема ни в какой позиции. Я включаю любой телеканал и понимаю, что мы воспитываем поколение дебилов.
Максим Калашников: Какой строй будет существовать в той России, которую вы видите?
Дмитрий Демушкин: Строй будет отражать в наибольшей степени интересы нашего народа, защищать его, защищать нашу Родину. Так же как все экономические модели и все это будет исходить из эффективности. Я сейчас не стал бы подробно разбирать какие-то политические схемы, у меня красный диплом по государственному управлению. Мы сейчас можем долго по системам управления беседовать, по идеологии, но прежде всего это рождение русских детей, эффективный менеджмент в государстве, процветание страны, защита ее национальных интересов и способность выработать национальную идею, то есть для чего народ вообще и куда он идет, движется.
Максим Калашников: Все равно, Дмитрий, у тебя же должны быть какие-то предпочтения.
Дмитрий Демушкин: По убеждениям я всегда был и остаюсь национал-социалистом.
Максим Калашников: Как мы знаем национал-социализм – это все-таки смешанная экономика с очень сильным государственным регулированием. Хотя слова «главное чтобы рождались дети» о многом говорят.
Дмитрий Демушкин: Этнополитическое объединение «Русские» объединило организации, которые входили в оргкомитет русского марша, там были различные силы и сейчас партия националистов, которая прошла первый этап в Минюсте, также объединяет в своих рядах абсолютно разные силы на ниве национализма. Там есть и имперцы, и монархисты, и национал-социалисты, и даже национал-демократы, и Пихтелев из Питера и другие различные силы – «Память», НСИ, «Славянский Союз» бывший соратник ДПНИ. Там есть и фанаты, и различные субкультурные представительства, например, скинхедов и так далее, уличных гонщиков, байкеров, казаков. Силы довольно разные, поэтому мы находим некий консенсус, но лично я, вы правильно сказали, склоняюсь к национал-социализму.
Максим Калашников: В рамках русского национал-социализма Российской Федерации, мы же не немцы, какой должна быть Россия – федеративной или единой и не делимой, что это будет?
Дмитрий Демушкин: На данном этапе Россия является федеративным государством и прохождение пути до унитарного государства — это конечно колоссальная работа. Если мы поставим такую задачу, то нам надо понять каким образом должны это сделать. Как мы знаем, на территории России проживают народы, которые участвовали в защите, строительстве и укреплении России, и не имеют за ее пределами, что самое главное, своих национальных образований, то есть КОМИ, Мордва, Чувашия, татары и так далее. Либо мы должны настолько выработать единство нации, что мы можем провозгласить себя унитарным государством. Не секрет, что слово Россия происходит от слова русские собственно. Так же как и на любой язык в мире слово «Россия» не переводится – это «Раша», русский, и везде на вопрос: «Откуда вы? », вы говорите: «Из России».
Максим Калашников: Раша – Руссия.
Дмитрий Демушкин: Да. Если же мы исходим из того, как многие наши радикалы говорят в Интернете, что у них Святая Русь чуть шире Садового кольца, то это конечно не приемлемый путь для русских националистов, которые думают о своей Родине. Вопрос этот в любом случае будет решаться в дальнейшем.
Максим Калашников: Очень больной вопрос на сегодня, который все-время растравливают и буквально расчесывают – проблема на Кавказе. Сейчас в свете всего произошедшего в последнее время, мы имеем надежду интегрировать его в свой состав?
Дмитрий Демушкин: Я скажу и да, и нет. У нас может путь развиваться и так, и так. С одной стороны, что нас объединяет с Кавказом? У нас есть общий язык, у нас какая никакая, а общая история, у нас есть общая культура. Культура в смысле того, что если вы посмотрите на Кавказ, то практически все учителя и все школьные программы затачивались под русских классиков. Это общее, но у нас сложная история взаимоотношений. Мы находились постоянно практически в состоянии войны. Ментально мы очень расхожи. Если мы пойдем по европейскому пути, а Кавказ пойдет по пути фундаментализма, то конечно у нас будут большие проблемы. Тяжело когда живет одна часть страны по так называемым общеевропейским человеческим ценностям или без ценностей, кому как, а другая часть страны живет по законам шариата. Все это сложно.
Такие исторические примеры есть, но они постоянно вызывают противоречия внутри государства. Например, Китай и Гонконг. Они живут по разным моделям, но при этом у них постоянно одно пытается поглотить другое, поэтому здесь этот путь сложный и сказать однозначный ответ – будет ли Кавказ в составе России – я не могу.
В любом случае я русский националист, как мой народ решит, так мы и будем действовать. Опять же, существует другая вещь. Представьте себе ситуацию, что весь русский народ решит, что Кавказ должен быть в составе России, а Кавказ например решит, что не должен этого. Готовы ли мы удерживать его силой? Тоже вопрос. Все это довольно сложные вопросы, которые будут выявляться уже от мудрости руководителей нашего государства. По какому пути мы пойдем? Смогут ли они вообще достичь понимания того, что нас объединяет с Кавказом и куда мы движемся?
Максим Калашников: После очень интересной поездки в Чечню, где ты изучал ситуацию на месте, твое мнение о том, что все-таки является ключевым условием для того, чтобы не произошло этого болезненного разрыва? Можем ли мы вообще найти общий язык?
Дмитрий Демушкин: Общий язык найти мы, безусловно, можем, но пока мы можем находить его отдельными представителями. Опять же здесь возникает большой вопрос пропасти ценностей, что мы берем. Если сегодняшняя Россия движется к общеевропейским человеческим ценностям, к свободе, что тогда подразумевает свобода по этим ценностям? Нам всем понятно, свобода гей-парадов, однополых браков, легализация легких наркотиков и так далее. Конечно, для Кавказа все это будет не приемлемо. На сегодняшний день ни один правоверный мусульманин не может включить ни один российский канал. Де-факто российское телевидение там находится под негласным запретом и понятно, что это нас никак не сближает. Мы либо должны возвращаться к своим традиционным ценностям, которые были до революции и они практически полностью совпадали, либо мы должны втягивать их в это общечеловеческое пространство.
Максим Калашников: Вместо авиа-парадов – гей-парады.
Дмитрий Демушкин: До гей-парадов, я думаю, они точно не дойдут и, слава Богу, но как только группы из традиционного общества Ингушетия, Дагестана, Чечни выезжают оттуда, то они быстренько становятся европейцами. Поглядите на чеченцев в Европе или в России? Вы увидите, что те традиции, которые жестко соблюдались на Кавказе, уже не соблюдаются на другой местности. Они очень быстро принимают те правила игры, которые есть на местности. Чеченцы в Норвегии – это не чеченцы в Чечне. Также как и в Пятигорске, Ставрополе, в Питере, в Москве — это абсолютно разные чеченцы и даже удивляешься, когда видишь одних и других.
Максим Калашников: Нас все время рвут между Западом и Востоком, некоторые говорят, да что греха таить? Я тоже отношусь к тем, кто говорит, что русские – это не Запад, ни Восток, а особая цивилизация. Твой взгляд на эти вещи?
Дмитрий Демушкин: Опять же здесь есть несколько путей. Геополитически, как политик, здесь понятно, что Кавказ делает Россию сильнее, даже вопроса нет. Кавказ – это ресурсы, пространство и люди. Очень простой пример, я не касаюсь сейчас этого конфликта вообще, просто говорю, что чеченцы могут вместе с Россией, например, воевать с Грузией, а могут, например, с Грузией воевать против России.
С точки зрения политики ресурс понятен, что везде, откуда мы ушли, туда пришли другие агенты влияния. Понятно, что Чечня не будет островком сама по себе. Туда пододвинутся другие силы и они займут это пространство. Если беседовать с точки зрения бытового подхода, конечно, негатива по Кавказу в обществе накопилось громаднейшее количество и помимо того, что и сами кавказцы в этом виноваты по большей части, надо отдать еще должное и нашим СМИ, которые очень хорошо спекулировали на этой теме. Ведь все крупные информационные поводы, которые по нескольку дней в Яндекс-top висят, их не создают какие-то маленькие оппозиционные сайты – kasparov. ru, «Эхо Москвы», их создают крупные государственные информагентства, которые собственно этот имидж чеченцам помогают всячески создавать.
Кремль ничего нового не придумывает. Разделяй и властвуй. Постоянно надо создавать какие-то очаги напряженности, чтобы люди туда глядели. Ежедневно у нас происходит огромное количество похищений людей, изнасилований, убийств и в принципе при желании можно все эти телеканалы закидать, заполнить и показывать только это. Они выборочно делают, а Чечня и русский национализм – это для них два таких самых больших информповода. Они постоянны. У нас всю хронику читаешь и это либо чеченские ваххабиты сделали, какое-то деяние совершили, либо русские националисты-скинхеды. Если ни то ни другое, то они взрыв бытового газа там объявляют. Суть в том, что это два раздражителя, которые постоянно искусственно подогревают – истерия по скинхедам и мы это помним.
Максим Калашников: Дима, кто мы с твоей точки зрения – европейцы или самостоятельная цивилизация?
Дмитрий Демушкин: Я думаю, что мы имеем свой русский путь и мы та нация, то государство, та империя, по крайней мере, мы ей всегда были, которая способна диктовать всем остальным свой путь, у нас был и духовный стержень и идеологический для этого. Понятно, что сейчас тема европейской интеграции достаточно раскручена. Стоит ли интегрироваться в ту Европу, что есть сейчас?
Я честно скажу, что не считаю общеевропейские завоевания и ценности за ценности вообще. Ценность – это то, что вам помогает сохранить ваш народ и вашу нацию. Если ваша нация вымирает, то какая это ценность? Это барахло, которое надо выбросить. Посмотрите, что произошло в Европе, законодательнице этих мод и этих ценностей. Франция – это сплошной Алжир, Германия – сплошная Турция, в сборной Великобритании по футболу стоят два белых и те случайно пролезли.
Есть такой старый анекдот на эту тему. Встречаются два еврея, один другому говорит: «А ты где работаешь? ». – «В ансамбле русских музыкальных инструментов». – «Там все свои? ». – «Нет, один русский». – «Да, эти проныры везде пролезут». То же самое про сборную Англии по футболу.
Мы понимаем, что их политика провалилась. Не смогли они эти социально не адаптированные группы эмигрантов никак ни интегрировать, ни соединить. Они не сделали из них ни французов, ни англичан, ни немцев, просто породили огромные сообщества, которые фактически сейчас уничтожают их нацию.
Максим Калашников: Дима, сейчас получается, что националисты разных толков, в том числе и смотрящие на нас и не так, как ты и не так, как ведущий этой программы, который считает, что мы часть европейцев – все они сейчас собрались в одну партию, которая пытается зарегистрироваться. Такая партия вообще имеет хоть какой-то шанс на жизнь или жить дальше? Ведь слишком велики эти идейные различия. Либо это зародыш, который что-то даст потом?
Дмитрий Демушкин: Вы знаете, внутри какого-то большого дела были разные сегменты национализма. Я не скажу, что они свое место там не находили. Если они часть чего-то большего, то они абсолютно жизнеспособно функционируют. Если какой-то сегмент пытаться выделить, и сказать, условно говоря, что русский человек он такой, он такую идеологию исповедует, ездит на мотоцикле, болеет за «Спартак», то это приводит к тому, что это все маргинализируется. К тому же идеи национал-демократов… я национал-демократию откровенно не понимаю, хотя уже в теме национализма нахожусь 17 лет. Действительно процент поддержки, опять же на мой взгляд, не большой. Если они будут использовать там, отпадут все эти популистские лозунги и какие-то спекуляции, то вообще станет все тяжело из-за идейного обоснования. Вообще у нас народ демократию не очень понимает и любит. Нас еще не достаточно воспитали для этого и, слава Богу. Так что обсуждать… что обсуждать? В любом случае посмотрим, жизнь всех рассудит и расставит по своим местам.
Максим Калашников: Дима, один из бичей современного русского национализма — это всеобщее подозрение. Я сколько раз слышал, что «ты вот с Демушкиным общаешься, а человек-то на связи у генерала МВД – даже не ФСБ, а МВД – он всех сдает». Правда, я то же самое слышу и о человеке, который это говорит, от другого человека.
Дмитрий Демушкин: Да, на связи. Сегодня с утра буквально из ГУВД целый день звонили и в истерике просили пояснить, будем ли мы в каких-то акциях участвовать в следующий раз. Так что в принципе, действительно, на связи. Звонят, а если учесть, что к следователям в Московский следственный комитет я хожу практически, как на работу – два раза в неделю, то еще и со Следственным комитетом нахожусь на постоянной связи. Хоть и по ст. 51 УПК, но все равно с ходатайствами знакомиться, подписывать, проходить экспертизы все приходится. К тому же у меня следственная группа там постоянно меняется.
Максим Калашников: Дело, которое началось осенью, летом 2010–2011-го года?
Дмитрий Демушкин: Несколько дел – это ст. 282 ч. 1, ст. 282 ч. 2 и ст. 212 ч. 3. Уже год и два месяца все в купе доблестно расследуется группой из четырех следователей по особо важным делам во главе с настоящим полковником и лучшим специалистом, который вынужден вместо того, чтобы ловить маньяков и преступников, заниматься тем, что целый год читать интервью Демушкина, которое на одной странице помещается. Тем не менее видимо для государства это сейчас важнее.
Максим Калашников: Все-таки правду говорят, что Демушкин сейчас на связи у генералов МВД и полковников. Тогда твое мнение, откуда это всеобщее обвинение друг друга в том, что они информаторы, стукачи, находятся на связи и на жаловании?
Дмитрий Демушкин: Давайте так, откуда рождается – по большей части все подозрения рождаются в Интернете. Что такое Интернет-сегмент? Я уже об этом заявляю постоянно и не устаю заявлять. Я удивился, что большая часть Интернет-сегмента – это выходцы из бывшего СССР, проживающие в Израиле, как ни странно. Казалось бы, сколько их там уехало, например, миллион, но все равно неужели они там все у нас? Так вот для них это с детства больная тема, они всегда посещают и любят посещать националистические сайты и форумы. Я в свое время даже ради эксперимента регистрировался под чужим именем. Они все заточены под такую антиисламскую тему и это естественно, находясь там и воюя с палестинцами. Там антиислам и такой оголтелый национализм. Стоит только что-то написать там по еврейскому вопросу, как вся эта братия накидывалась и начинала высмеивать – это там антисемит и все.
Максим Калашников: Там миллионы израильтян они кидают эти обвинения?
Дмитрий Демушкин: Нет, не миллионы. Конечно весь этот Интернет-сегмент – это не миллионы, это несколько тысяч человек, но сегмент израильский есть, конечно. Также есть сегмент специально людей, есть же даже бумаги, которые всплывали в Интернете. Конкретным ведомством, конкретным отделом велась работа по дискредитации лидеров-националистов и так далее. Такая загадка этногенеза – стоит только какому-то русскому националисту чуть-чуть где-то выделиться, он сразу странным образом оказывается евреем. Видимо это такая работа.
Большинство людей просто эти слухи потом перемалывают, когда ты человека встречаешь и конкретно спрашиваешь: «Откуда ты это взял? », то начинается – это один выдумал, другой на него сослался и так далее. Я выложил полностью данные и отца, и матери, и бабушки, и дедушки, и прабабушки. Все лежит в открытом доступе и с годами рождения и так далее, но это никому не интересно.
Максим Калашников: Демушкин – вылитый еврей.
Дмитрий Демушкин: Этот еврей, этот ФСБ’шник – все, я уже давно на это внимание не обращаю. Работайте и пусть по делам вас судят.
Максим Калашников: Могу сказать, что я, если верить интернету, гомосексуалист, любитель зрелых женщин и хозяин порно-сайта со зрелыми женщинами. Правда не видел ссылку, но интересно было бы посмотреть.
Дмитрий Демушкин: Нормально, нормально. Не пишут про тех, кто ничего не делает.
Максим Калашников: Кстати говоря, ваше отношение к той охоте, которую Тесак ведет сейчас за педофилами? Сейчас по этому поводу очень сильно разделились мнения, а ваше личное мнение какое?
Дмитрий Демушкин: На самом деле это начал не Тесак. Здолго до него начинали люди, даже я там замешан был и в этой области в свое время постарался, но не делал из этого смысл существования организации. Это отдельные дела, которые люди делают, кто-то бегает на русских пробежках, кто-то там качается, колит себе гормон в жопу, кто-то ловит педофилов при этом, замечательно, пусть занимаются. Ни к движению, ни к национальной борьбе это никакого отношения не имеет. Сами по себе здоровый образ жизни и добрые дела – это хорошо.
Максим Калашников: Дима, в 2009-м году ваши ребята, ваш отряд принимал участие в защите поселка «Речник», если мне не изменяет память.
Дмитрий Демушкин: Да, было такое. В том числе, это являлось обвинением для запрета «Славянского союза».
Максим Калашников: Злые языки говорят: «Почему они не защищают других? Почему они именно «Речник» пошли защищать? ».
Дмитрий Демушкин: Нет, проектов абсолютно много, они идут постоянно. «Речник» просто стал громкомедийным проектом. Вы же понимаете, что вы можете делать очень многое или петь как музыканты очень многое, а знать вас будут по одной песне. Здесь тоже самое получилось. Когда мы начинали защищать этот «Речник», про него особо никто не писал и никому он не был нужен. Потом туда поперлись все медийные лица. Медведев начал это комментировать и все, он раздулся там до такого большого медиа-события. Мы занимались непосредственно охраной. Мой близкий друг Владимир Виноградов меня попросил об этом, у него там деревянный дом отца, и мы начали им помогать людским ресурсом. Опять же потом в суде столько нагородили, когда запрещали, что мы бетонные блоки и металлоконструкции там какие-то строили, что мы там организованное сопротивление оказывали бойцам ОМОН и Минюста.
Максим Калашников: В белых маскхалатах.
Дмитрий Демушкин: Нет, там действительно в белых маскхалатах были. Мы зимой проводили там сборы – это очень удобная площадка. Опять же никаких столкновений с милицией в «Речнике» ни разу не было, чтобы вы понимали. Когда в два часа ночи туда заходили 400 сотрудников Спецназа, МВД, ОМОН, сборная солянка, а бойцов «Славянского союза» там было 14 человек. При чем я в этот момент находился там и я беседовал с префектом и с Лаушкиным, начальником Западного округа милиции. Естественно ни о каком побоище и сопротивлении там не могло быть и речи. Даже в рапорте Лаушкина генералам было указано, что за все время противостояния в поселке «Речник» ни одного члена «Славянского союз»а ни к административной, ни к уголовной ответственности привлечено не было. Это уже говорит о том, что мы обеспечивали эту защиту от мародеров и частных ЧОП. Они действительно пытались туда входить и пытались штурмом брать этот поселок и вот это мы отбивали, но с милицией там никакого противодействия никто не оказывал.
Максим Калашников: Дмитрий, заключительный вопрос. Известно, что 12-го июня вы и не собирались принимать участие в этих совместных акциях. Сейчас русские планы движения на ближайшее будущее, в чем состоят?
Дмитрий Демушкин: Планы у нас не меняются, это защита интересов и прав…
Максим Калашников: Генерально, да.
Дмитрий Демушкин: …русского коренного населения. Мы в любом случае будем использовать все площадки, чтобы обратиться к тысячам москвичам, которые приходят на любые акции и митинги. Например, абсолютно нет смысла ходить на акцию «Яблока» русским националистам или солидарности. Мы и не ходим на акции, где собирается 200 человек. Где выходят обычные москвичи и русские люди, националисты конечно должны быть, нести свои идеи, листовки, флаги и должны отстаивать свою позицию.
Глобально сейчас у нас есть и у меня лично план большой поездки по России, то есть я буду ездить. Сейчас мы регистрируем партию, должен состояться Съезд, поэтому основная нагрузка занята у меня сейчас этим – строительством партии в субъектах Российской Федерации и представительств. У нас большая организация и я думаю, что многие руководители и комрады примут участие в различных акциях, которые будут намечены на лето и осень.
Максим Калашников: Спасибо громадное.
Дмитрий Демушкин: Спасибо, что позвали.
Комментарии к видео