НБП: Как это было

НБП: Как это было

Анатолий Тишин, политический и общественный деятель, о политическом пути Национал-Большевистской Партии.

НБП стала массовой к 1998 году, и тут надо вспомнить, что с развала Советского Союза прошло всего-навсего пять лет. Вот, в общем-то, и ответ на вопрос: откуда взялся этот сгусток неукротимой энергии? Потому что все-таки это все еще было совсем близко – ощущение потери, утраты – это все очень здорово волновало многих и многих людей. В первую очередь молодых людей. Дальше я повторяться не буду, все это понятно, что тут свою роль сыграли и Горлетов, и Курехин, и Медведева – это были фигуры, которые тоже привлекли кучу неформальной молодежи, творческой молодежи. Получился такой плавильный котел, в котором идеи свободно бродили, обсуждались.

Время было золотое, в том смысле, что не очень-то за нами смотрели. В основном «бабки» делили, да и какими-то своими проблемами занимались, да еще и отстрел криминальных авторитетов не закончился. Я точно могу сказать, что первые три, наверное, года, моей партийной деятельности (с 97-го года по 2000-й) – особого-то контроля со стороны органов за нами не было. И они проморгали этот момент, потому что как раз за эти три года все и созрело. Организация, действительно, в этот период стала массовой. Выработалась тактика прямого действия. Когда нам стало понятно, что просто так мы, что называется, с парадного входа в политику не войдем, нас просто не пустят, и все сработало, то есть это было усилие многих и многих людей. Подчас уже и имена их стерлись, но отдавая должное отцам-основателям (в первую очередь Эдуарду Вениаминовичу, конечно) надо всегда помнить, что это творчество сотен людей, политическое творчество такое.

Что произошло дальше? Дальше нам повесили орден на грудь, потому что зарегистрировать – не зарегистрировали, но когда начались индивидуальные нападения по всей Москве, и массовые драки «стенка на стенку» личного партийного состава с нанятыми хулиганами. В общем-то, это было признание. Все уже произошло после 5-го съезда в 2004 году. Стоит взглянуть на фотографии, по-моему, там уже все понятно, то есть это люди со всех, практически со всех регионов Советского Союза, плюс страны ближнего зарубежья (бывшие союзные республики) – там мы были представлены уже просто как готовая сложившаяся мощная политическая сила. Начался очень серьезный накат по всем фронтам. Прежде всего, на идеологическом фронте нас начали долбить из крупного калибра. И действовали просто на всех уровнях вплоть до этих индивидуальных нападений, уличных столкновений и так.

Видимо все-таки мы не смогли в полной мере пережить этот пресс, потому что массовые посадки не сами по себе нас надорвали, но все в комплексе. Тут тоже надо учитывать, что государственная карательная машина работала на полную мощь, не брезгуя никакими методами. Просто личный-то состав – это люди то особенные, тут без всякого сектантства и, правда, не то, что мой какой-то замутненный взгляд. Это действительно были люди чистые и искренние. Почему? Может быть, рыбак рыбака видит издалека, может быть, так. Правда, это очень трудно исследовать. Но масса же людей приходила – кто-то походит-походит и также тихо и исчезает, в общем-то, не заметно. А тот, кто остался он уже все, он уже прикипал как-то намертво.

Как это работало? правда, ко мне тогда приходили журналисты и говорили: «Признайтесь, какие сектантские методы вы применяете?». Я им честно говорил: «Да, никаких. Мы круче секты, потому что мы ничего не применяем, а оно работает». У тех-то действительно целый набор методов, а у нас все как-то вот так вот. Правда, я не знаю, ничуть ни кокетничаю, ни лукавлю – не могу ответить на этот вопрос. Но, да, это единственное, что мы могли противопоставить своим оппонентам во власти (тогда мы, мягко говоря, не дружили с либеральными товарищами) – это наш личный состав, это всегда то, что нас отличало и, то чего не было ни у кого.

Вопрос: А какая эволюция – внешняя, внутренняя – с тобой случилась? Как ты от НБП пришел к церкви? Или это параллельно развивалось, это ощущение, это движение?

Я отложил этот приход, вот в чем все дело. Я, прекрасно понимая, что мы занимаемся политикой, и мы организация светская, это было изначально понятно. Но я, где мог, вел пропаганду Русской Православной Церкви, что называется в личных беседах, и я, в общем-то, этого не скрывал. Я пришел человеком верующим, но конечно мне пришлось многое в себе задавить до поры до времени и какие-то вещи совершать греховные, но это, простите, тема очень интимная – это для духовника. Могу сказать, что мне до сих пор еще есть в чем каяться, потому что как ляжешь спать, на правый бок перевернешься, и такое про себя вспомнишь, то, о чем уже и думать-то забыл. И этот процесс продолжается до сих пор. Это просто к тому, что надо понимать, что, к сожалению, это так.

Я тогда говорил своим соратникам: может это и будет одна из наших целей – «отмыть» политику? Потому что, как и тогда, так и сейчас – ничего же не поменялось, и вот эта формулировочка, такая гнусная: «Политика – дело грязное» – это все уже воспринимается как аксиома некая, а почему? С какой стати, спрашивается, – это дело грязное? Может быть, наоборот, – это дело чистое? И вот это вот такая сверхидея (я прекрасно понимал, что это фантастика), но вообще-то хорошо с этим жить и вообще хорошо сражаться за вещи неосуществимые. Это тот самый лозунг знаменитый: «Будьте реалистами и требуйте невозможного». Вдумайтесь, то есть для того, что бы хоть чего-то добиться нужно... и вот также вот с этим вопросом. Мне вообще-то хотелось бы «отмыть» политику, чтобы ни у кого не было сомнений, что человек в политике – это человек кристально чистый. Над этим можно смеяться, но вообще-то я не вижу другого способа, как жить нормально.

Вообще я считаю, что чем больше в любой политической партии людей искренне верующих в наше ужасное время (в данном случае неважно – в Аллаха или в кого, лишь бы он верующий был, к сожалению, уже так), тем лучше для политического движения. Вообще человеку, который с Богом живет – в идеале-то ему, и умереть не страшно. Недавно прочитал у митрополита Иоанна (оказывается он черным по белому написал, я не знал этого), у него написано: «Капитализм – это богомерзкая общественная формация, но – дальше пишет он, – социализм, не просвещенный светом православия, тоже весьма жалок, к сожалению». Это батюшка написал еще наверно в начале 90-х. В конце концов, на Западе, мы прекрасно знаем, что полно партий, которые именуют себя христианско-демократическими. Однако я что-то не слышал, ни об одной христианско-социалистической. Я не большой знаток, может быть где-то в Латинской Америке, есть что-то такое, но здесь – на этой части земного шара – я ни о чем подобном не слышал. Было бы очень интересно, если бы кто-то начал что-то делать в этом направлении.

Я из любопытства сходил на Болотное шествие летом в июне. Не помню, какое это было число. Просто посмотреть, что это такое? Во-первых, оценить: врут или не врут в порядке численности. Глаз наметан и понял что истина где-то посередине: болотные вожди немножко завышают, милиция немножко занижает, порядок шествующих был понятен. Но суть не в этом, суть в том, что я ощущал себя просто политическим пенсионером, таким вальяжно прогуливающимся. Потому что 90% того что скандировалось, – это то, что мы в свое время сформулировали, наработали, вплоть до того что прямые цитаты.

Оно не жалко – пусть пользуются, хорошо. Но с другой стороны иногда что-то царапает, потому что то, что допустим «Пуси» устроили – это классическая акция НБП, это классическая акция прямого действия, с предварительной разведкой и проработкой сценария, с репетицией до деталей, что и как. Мы так и действовали. Собственно говоря, я не знаю, как ответить на этот вопрос – куда что делось? – вот оно так и делось. Этот опыт сейчас нами наработан, никто его не скрывает. При желании любой может это освоить, а как он его применит – это уже зависит от тех, кто этим будет пользоваться.

Что называть прямым действием? Прямое действие в нацбольском понимании, конечно, вряд ли сочетается с православной жизнью, с жизнью в Боге. Деятельность ведется. Просто, к сожалению, простите, дерьмо всегда виднее, вот и все. Какие-то негативные моменты – они всегда лезут в глаза. Я учусь все-таки на периферии. Я при своем не богатом опыте (на самом деле ничтожном опыте), но я уже видел с десяток просто священников своими глазами, которые и общественную работу ведут, и они просто как-то не рекламируют это. Они посещают детские дома, они действительно для своих прихожан настоящие отцы – это и есть общественное служение то самое.

Опять-таки это, наверное, не ко мне. Пускай кто-то посерьезней, занимая серьезную и ответственную должность, отвечает на этот вопрос. Мне так хочется сказать: «Да отстаньте вы, все нормально!». Наверное, это будет не правда, если я так скажу. Не все у нас нормально, хотелось бы еще лучше. Скорее всего, вот так вот. А то, что такие батюшки есть – да, есть. Мне посчастливилось, с такими отцами служу. Тут я, конечно, рискую попасть под огонь критики. К сожалению, многое изменилось, многие дезориентированы. Возвращаясь к началу разговора – в 1998 году даже мобильной связи еще не было. Мы, выпуская газету «Лимонка», прекрасно достигали своей цели, потому что мы знали, что ее читают. Ни Интернета, ни мобильной связи – ничего не было, и печатное слово много весило. Да вообще НБП – это была политическая партия последняя, скорее всего, что уже совсем последняя, созданная по классическим образцам.

С тех пор как появилась всемирная паутина, я вообще не знаю, возможно ли что-то? А когда появится единая электронная карта, скорее всего, что уже и политика будет невозможна. И кстати, с чем нужно работать? Вот с этим нужно работать. Нужно сейчас как-то всеми возможными способами этому противодействовать, пока еще не поздно. Вот как то так.