Вход
Подписаться

Направления | Конспирология

Русский технологический спецназ

0   1393    
Президент центра промышленного дизайна иинноваций «АстраРосса» Владимир Пирожков. Ведущий- Максим Калашников.

 Русский технологический спецназ

 

Президент центра промышленного дизайна инноваций «АстраРосса» Владимир Пирожков. Ведущий — Максим Калашников.

 

Максим Калашников: Как известно, российская федерация не имеет будущего как сырьевой придаток мировой системы. Если мы хотим видеть Россию будущего как великую промышленно-технологическую силу, как локомотив мирового развития, то для этого нужны соответствующие проекты, а главное люди. Как же всего это добиться, как обеспечить во все эти проекты и самое главное людей? Об этом мы беседуем сегодня с нашим гостем, дизайнером с мировым именем Владимиром Пирожковым, здравствуйте Владимир.

Владимир Пирожков: Здравствуйте.

Максим Калашников: Я позволю себе некоторые отступления, мы познакомились с вами уже достаточно давно, на почве некоего общего некоторого будущего. Меня покорило тогда, что Владимир Пирожков имеет четкую техническую картину, будущую Россию с приоритетами развития – это 3D-транспорт, взамен уже дошедшего до придела до абсурда, автомобильного транспорта эта авиетки, аэромобили, то есть летать, а не ездить, осваивая громадные территории. Это сеть подземных безопасных атомных станций, которые работаю по принципу «загрузил и забыл», на основании технологий уже известных. Это сеть станций, обеспечивает энергоснабжение очень передовых современных поселений. Наконец, это очистка воды, обеспечение всех чистой и качественной водой. Казалось бы, есть вот этот костяк красивый великолепный так сказать очень логичный, что же мешает его воплотить, Владимир?

Владимир Пирожков: Почему мешает? Ничего не мешает, нужно просто делать. Смотрите, мне кажется, главная задача сейчас — это создать правильное целеполагание, потому что мы достаточно долго живем без целей. Скажем так, со времен перестройки на территории бывшего Советского Союза, а сейчас уже России, у нас нет четкой, понятной цели. Куда мы движемся и кто мы будем через 20–40–60–100 лет? Соответственно, если мы не знаем, кто мы в будущем, но есть вероятность того, что мы в нем не будем.

В первую очередь, нам нужно понять, куда мы идем. Второй очень важный вопрос, который возникает на базе первого: кто это все будет делать и воплощать это в жизнь? По первому вопросу есть действительно достаточно стройное понимание. Если нам неприятно быть сырьевым придатком – на мой взгляд это не совсем сырьевой придаток. Мне кажется, что это такой буксир мировой экономики, так скажем, когда всю экономику кто-то толкает и хотелось бы верить что это мы.

Если мы не хотим, нам не очень приятно называться сырьевым придатком, тогда кто мы? Может быть, мы снабжаем мир IT-технологиями? Вряд ли. Может быть и нет. Может быть, мы  снабжаем мир бесплатной рабочей силой? Тоже вроде не похожи.

Максим Калашников: Демографический кризис.

Владимир Пирожков: Да, демографический кризис.

Максим Калашников: Вымираем.

Владимир Пирожков: Как вымираем?

Максим Калашников: Мы стареем и вымираем, то есть стариков все больше, молодых все меньше.

Владимир Пирожков: Поэтому, наверное, нужно поставить приоритеты куда мы хотим двигаться и кто мы есть через определенное количество времени, а потом понять, какими средствами это достигать. Поэтому, когда я вернулся после 20 лет работы за границей, то мне было интересно заняться набором проектов, которые могли бы выстроить будущее наших территорий. Пока еще наших территорий. Дальше хотелось бы в первую очередь сохранить те территории и ту государственную границу, которая у нас есть, потому что, скажем так, мы много чего потеряли с поры перестройки. С другой стороны, после того как выстроился пул проектов сейчас нужно понять как тактически достичь этих целей. В принципе есть уже какое-то понимание, оно конечно занимает время какое-то чтобы все это выстроить, но пока получается интересно.

Максим Калашников: Самый главный и опорный вопрос. Нам так и не сказали, куда нас ведут? Куда нас призывают? Как Юрий Бондарев в 1988-м году сказал Горбачеву: «Вы подняли самолет и назвали его «Перестройка», а где конечный пункт полета? Куда садиться? Где пункт посадки? ». Ведь то же самое и сейчас, ведь через 40 лет Российская Федерация – используя ваше же выступление – будет кучей княжеств раздробленных? Страной нефтяных вышек? Ведь никто до сих пор этого четко не сказал, все закругленные обтекаемые фразы на самом деле.

Владимир Пирожков: Не совсем мое выступление про княжество, тем не менее, давайте просто логически посмотрим. Если 30 лет назад Южная Корея поставила себе цель быть лидером в технологическом направлении и в автомобилестроении, например. 30 лет назад кто знал что такое корейские автомобили? Никто не знал.

Максим Калашников: В 80-е годы никто не знал.

Владимир Пирожков: Да, никто не знал. Так же мы не знали про электронную промышленность Южной Кореи Samsung и Goldstar тогда еще были никто и ничто, и звали их никак, как говориться. Теперь это лидеры по производству самых желанных гаджетов в мире, после iPhone. То же самое было в свое время с Японией, когда они полностью захватили весь рынок фотоаппаратов, мотоциклов, автомобилей, телевизоров, электроники и так далее.

Маленькая страна, но, если страна ставит себе цель и понимает, как к ней пройти, то есть сначала делается стратегия, потом делается тактика и движется в том направлении. Под эту цель выстраивается законодательство, выстраивается система принятий решений, и сносятся все преграды, которые не позволяют продвинуться к цели. Таким образом мне было интересно посмотреть, что могла бы быть Россия дальше? Как мы могли бы жить?

Я ни в коем случае не хочу здесь политические какие-то штуки привлекать или какие то процессы, но мне интересно посмотреть с технологической точки зрения, поскольку я из технологической среды и поэтому я делаю то, что умею делать лучше всего. Соответственно по технологиям для меня стала понятна одна вещь, что Россия всегда была на перекрестке дорог, мы всегда была медийной системой между Востоком и Западом. Наша парадигма это был всегда Великий шелковый путь, а так же скоро для нас станет важным направление северный морской путь. Потому что это минус семь тысяч морских миль, меньше чем через Суэцкий канал и без пиратов. Соответственно минус 7 дней похода на корабле и поскольку лед тает достаточно быстро, то между Северной Европой, Северной Америкой и Азией будет очень интересная дорога. Мы, как интеграционная система между Востоком и Западом, очень правильно расположены.

Просто для примера – попробуйте в Китае заказать чашечку кофе. Скорей всего вам его не дадут, вам скажут: «У нас есть семьсот видов зеленого чая, но чашечки кофе вряд ли у вас получится, если только в западный отель не войдете». Попробуйте в Италии где-нибудь попросить чая зеленого. Нереально, потому что вам  скорей всего дадут семьсот видов кофе, а чая не будет. У нас, например, в любом кафе, вы получите и кофе вот такой список и чая вот такой список. Захотите чаю: «Чай черный, зеленый? ». – «Зеленый». — «Какой? «Белый улунг» или «Зеленая мама»? ». Как угодно, как хотите, можете, там целые файлы.

Мы интеграторы, мы на самом деле эклектики собираем культурные артефакты с Азии и с Европы. Поэтому наша парадигма —  это, на мой взгляд, связка вот этих больших цивилизаций. Мы на самом деле юная цивилизация нам всего порядка 1000–1200 лет со времен принятия христианства, до этого было язычество и мы плясали вокруг костров и праздновали Ивана Купалы.

Максим Калашников: Это тоже цивилизация.

Владимир Пирожков: Конечно, я согласен, но она не была, структурированной скажем так. Это были княжества. Когда мы начали объединяться вокруг единой религии, собственно говоря, тогда и получилась Россия как государство. Началось с Киевской Руси, а потом объединили вокруг себя и какую-то империю создали.

Максим Калашников: Вы практически, Владимир, предлагаете продолжить традиции? Да, ну теперь с 3D-транспортом, теперь с системой очистки воды и с этими подземными атомными электростанциями, которые «загрузил и забыл».

Владимир Пирожков: Я просто понимаю, что какие-то проекты могут объединять вокруг себя, скажем так нацию и здравомыслящих людей в какую-то понятную и четкую линию поведения и построения будущего для своих детей, внуков и так далее. Поэтому, поскольку мы транспортная держава между Европой и Азией нам надо обладать лучшими видами транспорта. На данный момент мы единственная страна в мире, которая еле-еле построила через себя дорогу, через себя саму, конечным этапом была дорога «Чита-Хабаровск», где недавно наш бывший премьер-министр ездил на желтом автомобиле. Это хорошо, что у нас получилась единая дорога, но она одна.

Соответственно, нам нужно понимать, что в первую очередь нам нужно обеспечить транспортную логистику и связь нашей страны, чтобы мы могли попадать в любое время и любое место и это как раз дает система 3D-транспорта. Передвижение в пространстве, персональное передвижение в пространстве – каждый из нас может передвинуться в любую точку, в любое время. Ответ на этот вопрос у нас есть, мы сейчас над этим работаем, и в ближайшее время у нас будут реальные прототипы, которые могут таким образом передвигаться. Теперь второй момент значит по поводу энергетики. В свое время у нас созданы были небольшие атомные реакторы, они использовались, скажем, в том случае в 1961-м году это было использовано для ядерного самолета.

Максим Калашников: Как прототип ядерно-силовой установки для самолета.

Владимир Пирожков: Да. Это был Туполев «Ту-95ЛАЛ» и это был по сути нанореактор, который, в принципе, можно погружать на достаточно глубокую позицию в земле и он будет обеспечивать город в 50 тысяч человек в течение 20 лет в затухающем режиме, например. Такими реакторами мы могли бы связать какую-то единую энергетическую систему, как вариант. Потом у нас есть целая интересная история про связку северного морского пути, потому что мы сейчас его пока не контролируем. У нас есть северный морской путь, но нет инфраструктуры контроля этого северного морского пути.

Максим Калашников: Она была, почему?

Владимир Пирожков: Она была…

Максим Калашников: В советские, там были станции и все.

Владимир Пирожков: Согласен. Сейчас, где они? Скорей всего они немножечко в таком чахлом состоянии. Что-то есть, что-то нет. У нас сейчас есть там «Штокман», там сейчас будет большой хайвэй между ведущими державами, которые тратят на «R&D» («Research & Development» или НИКОР), то есть в будущее закладывается, они тратят сотни миллиардов долларов. У нас где-то в нашей стране порядком 25 млрд. долларов на «R&D» в год, а в Америке 400 млрд. долларов, но там есть еще Западная Европа, Япония, Китай и так далее.

Мы должны понимать, что надо контролировать свои западные границы и желательно, чтобы то движение, которое там будет происходить, оно было бы под нашим контролем. Поэтому нам нужно обеспечивать инфраструктуру северного морского пути. У нас тоже есть проекты беспилотных тяжелых вертолетов и пилотируемых тяжелых вертолетов, которые могли бы это обеспечивать. Они пока концептуальны, естественно, что нужно с профессионалами разговаривать, о создании прототипов.

Максим Калашников: Скорее это запрос на технику, которую в принципе надо иметь?

Владимир Пирожков: Да. Дальше нужно обязательно обратить внимание на состояние воды в нашей стране. Почему я говорю чистая питьевая вода? Потому что 30% запасов чистой питьевой воды на территории Российской Федерации сейчас находится. Особенно на территории Западной Сибири и Восточной Сибири. Если учесть что там практически никто не живет с нашей стороны границы и заходи, кто хочешь и бери что хочешь, то это не очень правильная концепция в свете тех заявлений, которые сделала Мадлен Олбрайт, когда она сказала что это общечеловеческое достояние и Россия не по праву использует эти территории. Такой знак, такой сигнальчик. Давайте подумаем о том, как защитить те запасы пресной воды – Обь, Енисей, Иртыш.

Максим Калашников: Тогда зачем нам технология очистки воды? Чтобы туда никто, не сунулся что ли?

Владимир Пирожков: Смотрите опять персонализация чистой воды. Одно дело, когда вы можете купить бутылку «Evian» в магазине, а другое дело, когда несколько миллиардов индийцев не знают что им пить завтра.

Максим Калашников: Азиаты скажут.

Владимир Пирожков: Да. Индийцев, китайцев и так далее. Дело в том, что источников воды в Юго-восточной Азии не так много. Если Россия могла бы обеспечить каждого южно-азиата своей персональной очистной станцией или своей нано-трубочкой, из которой можно пить из Ганга и не становится козленочком как в нашей русской сказке и очень, скажем так, эпос живет сквозь века. Так вот чтобы не стали они козленочками и не пошли к нам на Байкал, то может быть имеет смысл помочь им в персонализации чистой воды? Тогда мы станем богаче, а они станут сытее. Это защита наших восточных границ. Это стратегический проект и вместо того чтобы строить шестой офис в Москве ОАО «РОСНАНО» может должно озаботится такой историей.

Максим Калашников: Больной вопрос.

Владимир Пирожков: Не больной, это нормальный вопрос. Просто знаете, как вам сказать, есть общечеловеческие необходимости, и есть интересы интересы определенных элит. Мне кажется, что общечеловеческие рано или поздно побеждают. Как говорится, в чем сила?

Максим Калашников: Я бы предпочел общенациональный интерес. Здесь это скорее наш, прежде всего, интерес.

Владимир Пирожков: Я думаю, это общий интерес. Если у людей будет вода, то это им тоже будет полезно.

Максим Калашников: Здесь скорее, точки соприкосновения, потому что у нас есть некий национальный эгоистический интерес, который совпадает с общим. Владимир, чтобы это воплотить, нужны люди, нужен своего рода спецназ этого будущего. Потому что на самом деле, что мы видим сейчас? Качество инженерной подготовки падает. Промышленность в Российской Федерации поломана. Где растить инженеров? На чем? Проектов нет. Как создать специальность? Ведь уже сейчас надо людей создавать.

Владимир Пирожков: Все правильно, потому что есть основных два вопроса. Первый вопрос: кто мы через 50–100 лет? Второй вопрос: кто это будет делать? Если учесть что у нас демографический провал 90-х годов, сейчас молодых людей, а особенно молодых людей с интересом в глазах, у них все хорошо и никто не собирается никуда. Если сейчас посмотреть по сторонам, то молодых людей готовых броситься на дзот, как Александров Матросов «За Родину! За Сталина! » сейчас поискать. За кого сейчас будут бросаться, если завтра в поход? За Родину может быть еще да.

Максим Калашников: За Абрамовича.

Владимир Пирожков: Вопрос хороший. Соответственно, это к разговору о седьмом технологическом укладе, когда идет энергетика человека, но это отделанная история. Так вот, если посмотреть, то второй вопрос: кто это будет осуществлять? Кто будет нашу страну выводить на те лидирующие позиции, о которых было заявлено во всем нам известных выступлениях?

Владимир Путин. О наших экономических задачах. 30 января 2012 года.

«Восстановление инновационного характера нашей экономики надо начинать с университетов – и как центров фундаментально науки, и как кадровой основы инновационного развития. Международная конкурентоспособность нашей высшей школы должна стать нашей национальной задачей».

Владимир Пирожков: Соответственно, чтобы выходить на лидирующие позиции, нужны определенные люди с мотивацией. Они должны любить страну, они должны хотеть остаться здесь, а не уехать в Кембридж или куда-нибудь в Америку, чтобы там создавать графен или телевизор, как Заворыкин или вертолет, как Сикорский и так далее. Поэтому нам нужны свои проекты яркие интересные, свои лидирующие инновационные направления, которые всем людям будут понятны, что да, если Россия сделает, то она станет лидером. Как Корея сказала: «Мы будем лидерами в автомобилестроении» или как в Япония: «Мы будем лидерами фотоаппаратов», а Россия может быть лидером в передвижении в пространстве, например, или может быть лидером в энергетики, может быть мы основная батарейка мира, через 50–60 лет. Давайте установим это дело.

Теперь люди. Возвращаюсь к людям. Если учесть что у нас сейчас, скажем так, молодого населения с мотивацией не так много, то мы сейчас начали проект, который я для себя назвал, мы пока еще не знаем как точно его назвать, но я для себя назвал  «Технологический спецназ» — это небольшое количество очень образованных и очень широкоформатных инженеров. Может быть, это немножечко возвращение к прежним инженерным российским традициям, когда инженер, настоящий российских инженер мог построить и мост, и теплостанцию, и очистительное сооружение, и какой-нибудь радиоприемник, и так далее.

Мы сейчас хотим сделать на базе МИСИС (Московского института стали и сплавов) – это сейчас Государственный исследовательский технологический университет – мы сейчас создаем лабораторию по созданию прототипом любой сложности. По большому счету, это такой станочный парк и такой набор технологических процессов, где молодые люди смогут создавать объекты любой сложности.

Максим Калашников: То есть такой некий работающий маленький центр?  

Владимир Пирожков: Да, это маленький технологический центр, который сможет создавать объекты от ложки до лунохода, например. Молодые люди, которые там будут обучаться специально отобранные, скажем так, essence.

Максим Калашников: Сущность, выжимка.

Владимир Пирожков: Выжимка – всего 20 человек в год будем набирать таких ребят.

Максим Калашников: Кто это будет, выпускники?

Владимир Пирожков: Выпускники инженерных вузов. Прежде всего, это Бауманка, МИФИ, МИСИС физтех, МГУ, региональные университеты. В регионах у нас как ни странно много детей индиго и ребята которые очень яркие и не избалованные еще Москвой, этими черными машинами и этими девочками с силиконовыми губами и так далее. Может быть, нам и нужны яркие представители Российской элиты, такие, которые из регионов. С одной стороны, это будет оплачиваемое образование, с другой стороны, это будет, мы можем оплачивать супер стипендией для этих ребят индиго.

Максим Калашников: То есть вы хотите собирать в МИСИС молодых ребят с инженерным образованием со всей России и что это будет что? «Кружок юного техника» или что? Аспирантура? Как это? Станция юных техников?

Владимир Пирожков: Раньше это называлось аспирантура, сейчас это будет Прикладная магистратура с неограниченными возможностями. Более того, мы будем давать диплом и Российского образца и Западного образца – это совместный российско-итальянский проект. Поэтому ребята, которые у нас будут учиться, они будут способны работать в любой стране мира на любую компанию, потому что мы готовим так называемых людей № 2а. Кто такой человек № 2? Очень интересная концепция. Человек № 1 выходит такой, выносит … дайте мне ваш телефон сейчас.

Максим Калашников: Я его отключил и положил. Да бог с ним, я вам часы дам.

Владимир Пирожков: Давайте часы. Выходит Стив Джобс и говорит: «iPhone! ». Все хлопают и говорят: «Молодец, Стив Джобс, прекрасно! ». Это человек № 1, у него есть идея, у него есть концепция, цель и он дает гаджет для всего мира. Второй человек за кулисами дает ему этот iPhone и говорит: «Стив, пойди и покажи всем прибор, который мы сделали нашей всей компанией. Нам нужно 250 тысяч рабочих, нам нужен дизайнерский блок в Америке, нам нужно китайское производство и логистика. В один день мы открываем миллиард магазинов по всему миру и продаем одновременно этот iPhone. Вот я все это сделал, а теперь Стив, иди и покажи эту штуку». Так вот этот Джонни Айва будет человек № 2.

Максим Калашников: Который не рисуется.

Владимир Пирожков: Который не рисуется, но который знает, как сделать ноу-хау такое. «Знаю как». Вот такие люди нам сегодня больше всего нужны. Потому что стратегов у нас полная страна. Все говорят: «Я знаю куда прийти», в том числе и я сейчас сижу и рассказываю я знаю куда прийти, но давайте подумаем вместе, что во всем мире сейчас есть проблема с людьми которые реально знают, как это сделать.

Максим Калашников: В этом МИСИС будет эта Практическая магистратура. Кстати, где люди будут проходить практику? В Италии?

Владимир Пирожков: В Италии, во-первых, это будет на базе института Europeo di Design – это будет полировка тех технологических знаний, которые мы будем давать в МИСИС. У нас будет обменная программа с итальянцами, но самое интересное, что там есть определенные проекты такие живые проекты, например, какие-то станкостроительные или авиастроительные фирмы, еще что то. У нас есть возможность договариваться о практических занятиях для практики какой-то и в России в том числе. У нас проекты все равно есть, их не так много, но они есть. Если мы будем давать специалистов должного уровня, то потом эти предприятия будут забирать этих ребят нарасхват. В принципе, мы посмотрели по востребованности – это сейчас такая объективная затребованная история. Плюс это конкурентно способное образование, но если учесть что МГУ недавно съехало у нас на 230 место в мире, то российских ВУЗов в сотне мировых  ВУЗов сейчас нет, хотелось бы это изменить.

Максим Калашников: Что получается, у них будет итальянский диплом и российский?

Владимир Пирожков: В том числе, российский. Дело в том, что у нас в России исторически хорошее академическое образование. То есть академическое образование у нас хорошее, то, что у нас нет пиара этого образования и что нужно пройти определенные этапы, чтобы стать международным востребованным или международным скажем по-английски – recognize.

Максим Калашников:  Признанным.

Владимир Пирожков: Да, признанным. Мы пока это не умеем делать. Мы немножко не умеем продавать себя хорошо и качественно. Поэтому мы будем над этим работать. Чтобы не уходить в детали, я просто расскажу о том, что у нас есть набор проектов, над которыми мы начали сейчас работать и теперь нам нужны люди, которые смогут эти проекты покрывать. Если мы сейчас создадим такой спецназ из ребят, а мы будем брать 20 человек в год, это невесть какая большая цифра, но это будет своя такая интересная структура, которая и в стране пригодится, если страна будет давать проекты, они никуда не уедут тогда.

Максим Калашников:  Им будет интересно работать здесь над проектами?

Владимир Пирожков: Здесь очень интересно, мне кажется. Потому что у нас колоссальные ресурсы в стране. У нас есть все возможности. В принципе, технологический вакуум, конечно, сейчас есть. Прорывы кое-где, например, в лазерных технологиях у нас есть прорыв. Может быть, у нас есть прорывы в каких-то нано-историях очень небольшие, хотелось бы это расширить. Чем больше мы таких ребят будем готовить… Мы так же масштабирование этой системы. Мы хотим связать 6–8 основных городов Российской Федерации от Владивостока, Иркутск, Хабаровск, Красноярск, Екатеринбург, Санкт-Петербург, Сочи, Краснодар, Москва, Смоленск предположим или Воронеж, связать большими такими центрами, которые будут создавать прототипы любой сложности, и мультиотраслевые предприятия, которые в регионах могут к ним обращаться. Потом сделать такую сетку, такую паутинку из школ, в которые мы хотим сделать такую небольшую лабораторию из 5–7 станочков маленьких.

Максим Калашников:  Как в МИСИС.

Владимир Пирожков: Да. Которые смогут, например, маленькие станочки, которые смогут создавать любой объект ну вот такой небольшой детский такой вариант junior такой и если мы, например в 5000 школах разместим вот такие лаборатории в качестве урока труда. Раньше я на уроке труда, например, делал табуретку, а тут на компьютере делаешь все, что хочешь, не только табуретку. Мы так же выпускаем методические пособия по тому, как этой лабораторией нужно пользоваться. Если, мы например, в этом методическом пособии скажем: «Вот вам 4 примера. Например, скворечник с подогреваемым гнездом, рогатка и двигатель внутреннего сгорания. Вот что вы можете построить на этих 5-ти станках с теми технологическими процессами, а дальше придумывайте сами и пришлите нам…»

Максим Калашников:  Летающую тарелку …

Владимир Пирожков: Летающую тарелку, что хотите. Те, ребята у которых есть творческое начало, у которых есть, скажем, икринка, зернышко какое-то …

Максим Калашников:  Изюминка.

Владимир Пирожков: Да, креативная изюминка, они, конечно, выстрелят. Начиная со школ, мы их потом будем их в региональные центры собирать, потом в центральные центры – такой отбор олимпийцев, но технологических олимпийцев. Нам такие нужны.

Максим Калашников:  Да, не того человека мы сделали Министром образования.

Владимир Пирожков: Отставить. Не правильно. Нет, все на месте. Министр образования  нам очень помогает он как раз первый человек в этой истории – это Дмитрий Ливанов.

Максим Калашников:  Ему это зачтется.

Владимир Пирожков: Нет, это наша совместная идея. На самом деле он как раз 80% этой идеи и озвучил, мы так сказать ему помогали. Поэтому мы очень надеемся на его помощь, потому что стране реально нужны люди, которые знают как.

Максим Калашников:  Спасибо Владимир. Ну что ж. Я думаю, что в будущем проекте вы будите Министром науки, если Министр образования вас не устраивает.

Владимир Пирожков: Я предпочту быть человеком № 2.

Максим Калашников:  Тем не менее, спасибо за  ваш образ будущего, за вашу историю будущего держите нас в курсе, проект действительно очень интересный.

Владимир Пирожков: Хорошо.

Максим Калашников:  Спасибо вам. Спасибо вам дорогие друзья, до следующей встречи.

 

Комментарии к видео

Доступны в подписке

  2020. Все права защищены.

Любое использование материалов допускается только с согласия редакции.

Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл No ФС77-59858 от 17 ноября 2014 выдано Федеральной службой
по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых
коммуникаций (Роскомнадзор).

Техподдержка сайта den.zavtra@yandex.ru

Поддержать канал