Время композиторов

Андрей Фефелов: Музыка, которую вы только что слышали – это есть музыка нашего сегодняшнего гостя Ивана Вишневского. Иван Сергеевич, спасибо, что пришел к нам. Ты «живой» композитор, который к нам пришел – это такая редкость, это так ценно, так важно для нас.

Иван Вишневский: Здравствуй, Андрей! Я, по-моему, никогда тебя не подводил. Ты говорил явиться...

Андрей Фефелов: Дело в том, что композитор – это такое экзотическое сегодня создание, тем более композитор, который работает не в эстраде, не в каких-то экспериментальных группах, не занимается перформансами, а композитор с большой буквы, который пишет музыку, как и прежде с партитурами. И ее исполняют в таких величественных, красивых залах, как например зал Московской консерватории. Каково быть сегодня композитором? Расскажи, пожалуйста

Иван Вишневский: В двух словах не скажешь, но я попробую. Времени жалко. Мы как бы внутри нашей композиторской организации, которая называется музыкальное объединение «Современная Традиция» («МОСТ») и объединяет последователей русского и православного направлений в искусстве.

Андрей Фефелов: То есть внутри Союза композиторов эта группа «МОСТ» так называемая?

Иван Вишневский: Да. Внутри этой группы тоже есть, естественно, уже какие-то свои лидеры, какой-то костяк. Мы этот вопрос между собой обсуждаем и в СМИ тоже приходится на него отвечать, поэтому это где-то уже по накатанному идет. С одной стороны – быть трудно, потому что денег не платят, а после развала Союза, развалили и Мосфонд, и закупочные комиссии Министерства культуры СССР и РСФСР, поэтому приходится каждому композитору где-то еще работать (даже таким крупным заслуженным деятелям, как мой друг Владимир Борисович Довгань) просто ради заработка, ради куска хлеба. Вроде как унизительно, но честно говоря, за двадцать с лишним лет уже привыкли. С другой стороны – большое счастье, потому что отсеялась вся шелуха. Как говорит моя теща «шелупонь» отлетела.

Андрей Фефелов: То есть такая конъюнктура.

Иван Вишневский: Да. Но так как был Мосфонд, то естественно около Мосфонда вертелось огромное количество таких околомузыкальных «как бы композиторов», которые как бы закончили композиторское отделение Ленинградской, Московской консерваторий или Гнесинского института, и вперед. Дальше уже можно было особенно ничего и не сочинять, так изредка. Но зато Дома творчества какие! Порыбачить нас ратовали, закупочные комиссии – чего-нибудь да приобретет.

Андрей Фефелов: «Помню», все это понятно. Если представить, что напротив тебя сидит не Фефелов, а человек определенных позиций, мировоззрений, а такой ярый либерал и спрашивает такую жесткую вещь: раз вас никто не слушает, раз вы не востребованы, наверное, так вам и надо? Почему интерес пропал? Потому что государство перестало классическую музыку пропагандировать и люди обратились к более привычным, легким жанрам – эстрада, вся эта попса, которая идет. Может быть действительно сегодняшнее положение – почти что подполье, почти что какой-то «отверженный кружок» – может быть это и есть отражение сегодняшней социальной культуры? Провокационный вопрос такой.

Иван Вишневский: Ради Бога. Я бы ответил либералу: именно вы поддерживаете музыкальных маргиналов, именно ваши либеральные банки, ваши либеральные СМИ, включая телеканалы, радио, газеты с названием «Культура»; именно вы поддерживаете запредельных маргиналов, которые при естественной, какой-то конкурентной среде, в том числе музыкальной, никогда бы в жизни не появились ни в каком СМИ. Вот бы что я им сказал. Видимо они считают, что как раз маргиналов поддерживать надо и демократия – это вообще правление меньшинства, в том числе и в музыке.

Андрей Фефелов: Кстати, разных меньшинств самого разного рода.

Иван Вишневский: Потому что на самом деле даже при той колоссальной рекламе, при каких-то банковский проплатах, при всем этом концерты музыкальных либералов, которые любят называть себя кто авангардистами (вообще-то это слово уже «скисло» даже и в 60-х, когда до нас докатилось), кто модернистами, а кто – совсем крутыми – постмодернистами... Прямой синоним слова «композитор» как раз постмодернист, потому что они из кубиков готовых сочинений составляют свои собственные. Кусочек Вагнера, кусочек Моцарта...

Андрей Фефелов: Это называется цитаты.

Иван Вишневский: Так что эта затея провальная, но, тем не менее, деньги туда вкладываются. У нас ситуация другая. Почему я сказал вначале, что на самом деле счастье быть русским православным композитором в наше время? С аудиторией все неплохо.

Андрей Фефелов: То есть люди приходят?

Иван Вишневский: У меня был единственный за последние лет десять концерт, где было мало народа – ползала или даже меньше – это как ни странно в Союзе композиторов. Это потому, что у Союза композиторов такая репутация. Люди не верят, что в недрах этого учреждения может прозвучать что-то такое, что доставит им эмоциональное, чувственное, духовное и так далее наслаждение. Но ты сам присутствовал на концерте в Большом зале Московской консерватории.

Андрей Фефелов: Да, зал был переполнен, конечно. Я помню.

Иван Вишневский: Да. Притом, что композиторы, которые тогда показывались – это как раз участники нашего «МОСТа». Вряд ли их имена широка на слуху – Довгань, Ульянич, Микита, твой покорный слуга.

Андрей Фефелов: Разве что Митрополита Иллариона знают, но по другим вопросам совершенно.

Иван Вишневский: Конечно. Он, наверное, прославился в первую очередь не как музыкант, хотя тема сложная. Тем не мене, ты видел, что творилось. Сегодня на протяжении нашей передачи у слушателей тоже будет возможность... у зрителей! Ошибаюсь – многолетняя радиопрактика. У зрителей будет возможность увидеть, как принимают новую музыку. А сейчас, если ты позволишь, я пришел со своим «роялем в кустах», только теперь этот рояль бывает на электронных носителях.

Андрей Фефелов: С электронным роялем.

Иван Вишневский: Да, с роялем. Хотя звучать будет как раз настоящий. Дело в том, что осталась какая-то со Свиридовских времен... а я – ученик Георгия Васильевича. Как он называл «младший друг», нас было таких трое или четверо. Великий певец Ведерников – это тот, который поет «Поэт и Солнце» в патетической оратории, это ключевой исполнитель всего свиридовского, он, как ни странно, и мои вещи иногда исполняет. Вы знаете, я все-таки оставил на этом любительском ролике и речь Александра Филипповича по поводу меня. Просто наши зрители получат колоссальное наслаждение и от души посмеются.

Андрей Фефелов: От лицезрения самого Ведерникова и от музыки, конечно.

Фрагмент речи Александра Филипповича Ведерникова:

«Я давно знаю Ивана Сергеевича Вишневского. Я его очень уважаю, люблю, прежде всего, потому, что он любит Свиридова. “Свой человек”, как говорят. Знаете, он меня попросил спеть свое сочинение на стихи Есенина из «Тараса Шевченко», называется “Село”. Шевченко ведь он что? Он был националист очень. Он вообще не очень любил русскую... Он был националистом – ну фашист, да и все! Теперь все, кто к национальному относится – все фашисты. Мы тоже фашисты, понимаете... Послушайте фашистское сочинение. Называется “Село”. Партию фортепьяно исполняет Наталья Николаевна Гуреева, моя супруга»

А.Ф. Ведерников исполняет сочинение И.С. Вишневского «Село» на стихи Есенина из «Тараса Шевченко».

Андрей Фефелов: Все-таки этот круг, эти люди – можно сейчас перечислить твоих ближайших друзей? Как вообще вы взаимодействуете? Как реализуется эта группа «МОСТ» в СМИ? Я знаю, что были манифесты, которые в том числе и мы печатали. Каким образом вы себя являете миру, как единое целое?

Иван Вишневский: Да совершенно естественно. Мы же не «завелись» сегодня, тем более, вчера и даже позавчера. Мы «завелись» как наследники и «младшие друзья» наших великих, а эти великие, которые неоднократно сами пытались создать какое-то патриотическое музыкальное объединение, – это в первую очередь Георгий Васильевич Свиридов и его друг Борис Александрович Чайковский, которого знают меньше, но поверь – это крупнейший симфонист эпохи. Просто сейчас симфоническая музыка мало исполняется, мало звучит, но это имя. И человек он был потрясающий. Они оба не хотели сходить в могилу и чтобы после этого их вспоминали, как последних титанов. Этого не было в их человеческой природе. Они хотели оставить после себя не только доброе имя и прекрасную музыку, но и ряд учеников. Поэтому каждый фактически из нас (я сейчас назову имена) как бы такой младенец этого художественного, духовного «завещания» Свиридова и Чайковского. Имена моих ближайший друзей хорошо известны. Иногда – даже скандально, последнее время, что не плохо. Владимир Борисович Довгань – просто личный друг. Он был «младшим другом» и любимейшим наследником Бориса Александровича Чайковского. Притом наследником даже в самом прямом смысле – именно у Володи хранятся ноты Бориса Александровича. Даже на каком-то житейском уровне Володя, кстати, и его семья – это потрясающий пример человеческого благородства – ухаживают и делают комфортной жизнь вдовы Бориса Александровича Ирины Иосифовны. То есть это все личное. Все же бывает не на основе деклараций, а все бывает на основе каких-то личных отношений. Нас познакомил Борис Александрович Чайковский. Я провожу радиопередачи, пишу какие-то статьи, который в том числе публикует газета «Завтра» о творчестве того же Довганя. Он играет мою музыку, и это не из какого-то желания «рука руку моет», тебе сделали приятно и ты должен на гешефт ответить.

Андрей Фефелов: Это духовная близость.

Иван Вишневский: Конечно, это естественно. Мы стали как родственники. Мы даже осенью прошлого года, 2012-го, отдыхали в Судаке в таком составе – Довгань с семьей, Андрей Иштванович Микита с семьей, и я с семьей.

Андрей Фефелов: Был такой бивак композиторов?

Иван Вишневский: Да, там все сочеталось. Могли и коньячку выпить, но, между прочим, и два концерта дали, где все втроем выступали в разных жанрах для местной аристократии судакской, суржской. Второе имя, которое я хочу назвать, самого близкого человека... Кстати, он и руководит реально «МОСТом», потому что там номинально два сопредседателя, один из них друг Георгия Васильевича Свиридова, но он уже сильно в годах, – Роман Семенович Леденев. Поэтому реально всей работой по «МОСТу», а также по сайту «Церковный композитор» занимается Андрей Иштванович Микита. В 2012 году он сумел прославиться для кого-то с негативным оттенком, как автор музыки к оратории на слова Бориса Гребенщикова «Семь песен о Боге». Наверное, какой-то скандальный ореол СМИ попытались этому придать, но на самом деле это коснулось и какой-то патриотической, православной журналистики. Потому что я, например, знаю, что руководство радиостанции «Радонеж» теперь радикально резко выступает против тех людей, которые приняли участие в том проекте. Включая дирижера Алексея Пузакова и даже моего близкого товарища – дирижера, хотя он там совсем небольшую роль играл.

Андрей Фефелов: Я думаю, что со временем все оценки придут в норму, как говорится. Какой-то политический момент может привнести и скандальность, и что-либо иное, но музыка все равно имеет свою ценность вне зависимости от контекста.

Иван Вишневский: Тем не менее, эта оратория Андрея Микиты «Семь песен о Боге» стала самым центральным событием, во всяком случае, не только в 2012 году, а может быть и лет за десять, потому что были мощные силы: Российский национальный оркестр, Натуральный хор афонских монахов, хор не только Пузакова, но и Ильи Борисовича Толкачева. Просто сильнее никогда не собиралось (даже на мэтров) и качество звучания от этого близкое к идеальному. В том же YouTube ролики с этого концерта смотрят сотни тысяч людей. После этого «МОСТ» маргинален или нет? Более того, насколько я знаю устроителям этот проект «Семь песен о боге» принес и какой-то материальный результат. Илья Борисович Толкачев, которого я уже упомянул, он тоже стал другом современных композиторов и он, кстати, тоже является композитором, блестящим композитором. Только он в традиции древних иконописцев не всегда свои сочинения подписывает. Он работает, как вы знаете регентом в Храме Христа Спасителя (ХХС), его хор называется Патриарший хор Кафедрального соборного храма.

Андрей Фефелов: Постмодернисты подписывают чужие произведения своими именами...

Иван Вишневский: Да, а Толкачев свои не подписывает! Часто то, что звучит в ХХС, в том числе на трансляциях, которые можно увидеть по телевизору два раза в год, – это часто даже не просто обработки, а вполне сознательные авторские сочинения Ильи Борисовича. Поэтому он тяготея, в принципе, к новой музыке идет на рискованные даже для своей репутации шаги и составляет целые концертные программы из музыки того круга, который я перечисляю. Также он и в Храме порой использует на богослужениях уже музыку... я знаю, что музыка того же Довганя и меня, она в Храме уже звучит. Может быть, как раз к слову, маленький ролик посмотрим? «Светит тихий», музыка моя. Снимала моя супруга на вполне бытовой аппаратик. Какое-то представление вполне можно составить.

(Фрагмент выступления).

Андрей Фефелов: Упомянутый концерт в консерватории собрал не только людей из Союза композиторов России, не только ваших ближайших товарищей, но и, я напомню, люди были с Украины, композиторы...

Иван Вишневский: И Беларуси, и Германии.

Андрей Фефелов: Да, «МОСТ» является неким таким объектом притяжения, точкой сборки, если угодно, то есть существует вокруг этого еще более широкая среда. Хотелось бы спросить про эту среду – несколько имен? Вообще, вы сами учеников-то оставите? Есть какая-то поросль? Так ты хорошо сказал про Свиридова и про Чайковского, что они оставили, а вы?

Иван Вишневский: Безусловно, тот же Владимир Борисович Довгань уже оставил учеников, которые в истории прописаны крупно. Например, Митрополит Волоколамский Иларион, который одновременно композитор Иларион Алфеев, он ученик по композиции Владимира Борисовича. Последний на настоящий момент победитель конкурса им. Чайковского тоже ученик Владимира Борисовича. Тоже опять-таки маргинальностью не пахнет. Преподает и Андрей Иштванович Микита.

Андрей Фефелов: То есть традиция продолжается?

Иван Вишневский: Да. Преподает и Алексей Львович Ларин, тоже один из крупнейших участников «МОСТА». Он сейчас больше к народным инструментам ушел – возглавляет профильную комиссию в Союзе композиторов. Преподает Виктор Степанович Ульянич – это тоже один из крупнейших деятелей. Преподают люди старшего поколения, которые тоже входят в «МОСТ», а это Валерий Григорьевич Кикта. Жалко, этого имени почти не знают, а ведь это гений русской музыки, русско-украинской, скажем так, он с Украины. Во всяком случае, наши дети порой знают его лучше, чем мы сами, потому что он сочинил огромное количество популярной музыки к мультфильмам. Преподает и Роман Семенович Леденев. В общем, преподают фактически все, кроме меня. Но я выступаю уже 26 лет на радио, а программы у меня в основном какие? Познавательные, как ни крути.

Андрей Фефелов: Тоже такая миссия идет по распространению.

Иван Вишневский: Да, вроде ученики какие-то нарабатываются.

Андрей Фефелов: Известные причем еще.

Иван Вишневский: Да, потом иногда меня находят. Сейчас я работаю на интернет-радиостанции, что мне очень нравится, потому что качество звука хорошее. Кстати, распространение более широкое, потому что стоит отъехать от Москвы 50 км за Дмитров в сторону Талдома...

Андрей Фефелов: Гаснут все источники.

Иван Вишневский: Да, остается только дорожное радио с попсой. Бессмысленно говорить, что скажем волны – это более почетно, более перспективно, это более дорого. Но на самом деле в том же Талдоме у каждого фактически молодого человека и у каждого второго зрелого есть смартфон с Интернетом, который работает всюду, где есть телефонная связь и там наше радио «Благовещение» можно превосходно слушать. Знаете, интересная собралась компания и в продолжении перечисления тех имен, о которых мы говорили, к нам вливается еще один человек (можно сказать «уже влился») – это главный редактор радиостанции «Благовещение» и одновременно протоиерей, клирик храма Благовещения в Петровском парке Андрей Спиридонов. Он – протоиерей Андрей Спиридонов и одновременно писатель Андрей Владимирович Спиридонов, потому что он окончил Литературный институт. И как выяснилось одно время, прошу прощения, пили пиво в одном пивбаре на улице Фонвизина...

 Андрей Фефелов: Это немаловажно.

Иван Вишневский: ...где я жил. Он, соответственно, тоже жил в общежитии Литературного института. Понятно, что коллектив у нас с одной стороны, безусловно, православный, а с другой стороны он еще и, безусловно, творческий, что, кстати, не всегда так уж прямо сопрягается. Мне настолько понравилось творчество самого, в данном случае Андрея Владимировича, что я к новой оратории, которую мне заказал Илья Борисович Толкачев, а там должно было быть сопряжение Академического хора и народных этнических инструментов, притом разных культур (вот такая задача), попросил написать либретто Андрея Владимировича. Вот, например, как сделал «Плач невольницы в Крымском плену» (там происходит действие нашей оратории) протоиерей Андрей Спиридонов:

«Отварилосько дверь да ты дубовая,

По пятничкам теперь да по железным,

По петелькам теперь да по булатным,

Да по этому порогу твердокаменному,

Не от ветрышка теперь, да не от ласкового,

Потихоньку дверь да отворяется,

От пяты до ига басурманского.

От него ли зло, яко пропасть?

Преклонена то моя бедна головушка

Утупленый отсе в широту земли

Разлучил Господь с семеюшкой любимой,

Поосталось сердце мое, яко дитяко,

Во родимой далекой уже сторонушке.

Мне пройти бедной в незнаемый огромадный угол,

Мне крест да класть горюше по писанному

Аки сам Христос взошел на Голгофы холм.

Пощади мое неразумие, снизойди к моей животинушке.

Слезами я как варм обливаюся

И как птиченька в темном лесе пугаюся.

Я теперь Христе дите твое непостатейное

Я неубрана, позябла, хожу дитятко

И нуждаюсь Гоподь в сугубом Твоем утешении

Яви мне во тьме солнышко ясное в силе Твоей»

Вот здесь некая квинтэссенция оратории, которая уже сочинена. Сейчас у нас идет процесс создания нот.

Андрей Фефелов: Ждем премьеру! Все-таки эта дружба, этот период с великим Свиридовым – как все это происходило? И какой слепок в душе оставил этот человек, этот русский гений, этот великий композитор, но еще и мыслитель, еще и философ в нашей жизни русской.

Иван Вишневский: Да, конечно. Книга «Музыка как судьба» для широкого слушателя появилась, насколько я помню, в конце 90-х.

Андрей Фефелов: И то в урезанном виде, как известно.

Иван Вишневский: Да, хотя Александр Сергеевич Белоненко, президент Национального свиридовского фонда, сделал, по-моему, великое дело. Просто тогда, в тех кошмарных 90-х, вдруг является человек, который называет просто вещи своими именами, а иногда это бывает очень сильной подпиткой – не денежной, не какой-то, не пайками, а духовные определения очень нужны (как ни странно) людям ищущим, думающим. Свиридов дал их, абсолютно четкие. Но для меня и для Алексея Борисовича Вульфова, тоже участника «МОСТа», моего тоже ближайшего друга, Свиридов тоже конечно все это высказывал, начиная с 1988 года, более чем на 10 лет раньше. Конечно, это влияние его мысли было не менее значимо, чем влияние просто музыкальное. Да, безусловно. Потому что я ведь был московский товарищ, из такой довольно-таки элитарной среды. Мой отец Сергей Николаевич был очень известным крупным журналистом-международником. Что-то такое, какое-то фрондерство в этой среде всегда было. Но, скажем так, в той школе, в которой я учился, учились такие персонажи отечественной истории, как Сванидзе Николай Карлович, Татьяна Медкова. Можно представить кто это был.

Андрей Фефелов: Рассадник просто.

Иван Вишневский: Рассадник, да. Такой зоологический рассадник определенного сорта. Я, конечно, 100% был отравлен какими-то такими «идеюшками». Где-то, может быть, даже гнусненькая мыслишка такая закрадывалась, совсем неправославная: «Мы не такие, как другие. Мы лучше, мы – элита, а это где-то народец попроще, он не очень-то и силен художественно и умственно». Впрочем это и до Свиридова быстро выправилось в голове. Нужно было поступить в Музыкальное училище, и в 18 лет съездить в фольклорную экспедицию, где увидеть реальных вологодских бабушек (это было в Вологодской области, в Череповецком районе).

Андрей Фефелов: Эту мощь.

Иван Вишневский: Да, это сразу перевернуло все сознание. Это была поездка Савла в Дамаск, после которой он стал Павлом во многом. Второе – конечно, уже огранка, «высшая школа мастерства» – это общение с Георгием Васильевичем. А чисто музыкально. Тут оно как-то все спаяно. На самом деле идеи Свиридова с его уважением к русскому народу, с точным определением врагов нашего народа, с восхищением настоящим искусством и клеймлением искусства, которое только притворяется таковым, – все это с самим искусством-то как-то связано. Поэтому надеюсь, что наше творчество так и идет по тем заветам, которые, кстати, не Свиридовым придумано, а по большому счету теми самыми бабушками, о которых я говорил. Просто Свиридов был наиболее мощным транслятором этих сокровенных...

Андрей Фефелов: ...энергий.

Иван Вишневский: Энергий народных, да. Идей, которые выражены были, как и в слове, так и в звуке. Как вы видите и протоиерей Андрей тоже близок ко всему этому миру. Этот мир не заглох, благодаря таким людям, как Георгий Васильевич Свиридов, но реально-то он существовал до и уже записан к счастью.

Андрей Фефелов: Спасибо большое, дорогой Иван Сергеевич! Тогда ждем ораторий, ждем от тебя каких-то вестей каких-то уже музыкальных, а каких-то таких космических приветов, которые композитор иногда выдает.

Иван Вишневский: Кстати, я приглашаю наших зрителей и тебя, Андрей, конечно же, на начинающийся цикл концертов (у нас абонемент) в Московской филармонии. Зал Московской филармонии – это там, где зал Чайковского, метро Маяковского. 14 марта (дальше я пока не знаю) будут концерты «МОСТа». Наконец-то слушатели смогут нас не только как хоровых композиторов узнать. Но и как людей, бряцающих на чем-то таком. В частности у меня будет концертик для фортепьяно с оркестром. Будут звучать сонаты Довганя и камерная музыка Андрея Микиты. Так что приглашаю!

Андрей Фефелов: Спасибо огромное! Спасибо, Иван Сергеевич.

Иван Вишневский: Тебе, Андрей, и твоим коллегам спасибо огромное за приглашение. Потому что, несмотря на то, что мы не являемся маргиналами для слушателей, мы являемся, безусловно, маргиналами для СМИ и здесь твоя многолетняя помощь абсолютно неоценима, благодарю!