Дело Хабарова

Дело Хабарова

 

Руководитель инициативной группы в поддержку полковника Хабарова – Юрий Макаревич и гражданский активист Елена Рохлина о деле полковника Хабарова.

 

Андрей Фефелов: Здравствуйте. Итак, в гостях у нас гражданский активист Елена Рохлина и руководитель инициативной группы в поддержку полковника Хабарова Юрий Макаревич. Мы будем говорить о деле Хабарова. Прежде всего, хотелось бы сказать, что это за дело. Опишите, что произошло с полковником Хабаровым. Почему сейчас он в тюрьме? Почему его судят?

Юрий Макаревич: Дело в том, что Леонид Васильевич Хабаров – личность харизматичная. Если перечислять его личностные заслуги, как человек, который самореализовался в жизни – это кандидат философских наук, полковник ВДВ. Человек имеет тяжелое ранение, окончил академию Генерального штаба, награжден орденом Боевого Красного Знамени.

Андрей Фефелов: Ранение в Афганистане, по-моему?

Юрий Макаревич: Да, два ранения тяжелейших в одну руку, контузия. У него фактически потерян слух на правое ухо. Человек, не глядя на все эти испытания, самореализовался, как личность. Современной России не нужны люди харизматичные, стойкие, убежденные. Серая покорность, серая и рабская – это выгодно. Судят, ложные обвинения, попытка захвата города Екатеринбурга с помощью коллекции патронов, для которых уже даже оружие не производят. То есть это коллекция боеприпасов была вывезена из Афганистана, дарилась людьми, которые приезжали с различных локальных войн и конфликтов. То есть там есть, начиная от винтовки «Lee-Enfield Мк. 3 БУР», которая уже просто не производится.

Андрей Фефелов: Это знаменитая английская винтовка.

Юрий Макаревич: Да, винтовка «Peabody & Martini», которая снята с вооружения еще в начале XX века. Все это трогалось руками начальника МВД, все это трогалось руками начальника УФСБ, многими уважаемыми гражданами, чиновниками Госадминистрации, которые считали за честь подержаться за ручку с Леонидом Васильевичем. Однако когда это все послужило фабулой для формирования дела – эти люди, которые занимают солидные должности и должны понимать, что это бред, полный бред – они даже отказали в поддержке, даже не высказали никакого слова в его защиту.

Андрей Фефелов: Значит, Хабарову инкриминируется захват города, то есть государственный переворот, попытка его.

Юрий Макаревич: Да, еще 50 тысяч рублей.

Андрей Фефелов: Это что?

Юрий Макаревич: Это средства на госпереворот.

Андрей Фефелов: С чем связано такое жесткое обвинение, которое предъявлено? Скажем так, почему власть пошла на этот шаг, если действительно все довольно-таки нестойко, доказательства слабые. Откуда такое рвение обвинить именно полковника Хабарова в том, что он пытался захватить огромный город?

Юрий Макаревич: Во-первых, человек прирожденный лидер, авторитет в офицерской среде. Воспитал, несколько десятков было выпущено, наверное, даже несколько сотен с Уральского государственного технического университета, военной кафедры, а потом это уже военный институт был, создан на базе данного университета. Разумеется, человек не умел молчать, видя, что происходит в военной науке, в военно-промышленном комплексе, в самом Министерстве обороны, потому что там сейчас позиция: «Чего изволите? ».

Андрей Фефелов: То есть он очень сильно мешал?

Юрий Макаревич: Мешал, вероятно, тем что, во-первых, не умел молчать, человек говорил как есть. Называл вещи своими именами: что у нас не вооруженные силы, а уже развооруженные; что у нас не космическая отрасль, а у нас только, простите, мы топим станцию «Мир», мы спутники не можем запустить. О каком развитии может идти речь?

Андрей Фефелов: Елена, как связано дело Хабарова с делом Квачкова? Ведь существует какая-то подоплека, я так понимаю.

Елена Рохлина: Мне кажется, их просто хотят привязать. Привязать, но они вообще никак не связаны. Дело Хабарова разваливается. Там три свидетеля, которые ничего не помнят. Уже два суда было, сегодня третий. Они ничего не помнят, конкретно Катников несколько раз писал уже в прокуратуру, отказывался от своих показаний. На суде 24-го числа Катников прямо суду заявил: «Я боюсь что-либо говорить, потому что вы можете меня посадить». Такая ситуация. Нет никакой связи в принципе. Фигурирует, допустим, Ладельщиков, Катников, Ермаков. Сначала главного организатора делали Ермакова. Потом выяснилось, что он психически больной человек, но все равно на него ссылается следствие на психически больного человека. Ладельщиков и Катников: один в СИЗО встретился с Хабаровым, первый раз познакомился; другой — один раз пересекался, но не помнит когда, не помнит что, вообще ничего не помнит. Дело разваливается, дело смешное. Если бы не сидел человек такой уважаемый. Он спас много жизней, у него висит рука – она не действует. Он весь изранен, ему 65 лет, в конце концов, у него честная семья, его сыновья служили в Чечне. Один очень сильно пострадал.

Юрий Макаревич: Дмитрий, да.

Елена Рохлина: Он заслуженный гражданин города Екатеринбурга. В конце концов, это позор. Позор, понимаете? Даже нет слов, потому что следствие такое налепило. Почему сейчас информационная блокада вокруг? Потому что действительно это смехотворно. Там какие-то патроны, какие-то…

Юрий Макаревич: Наркотики.

Елена Рохлина: Да, наркотики. Это значит 30-летней давности промидол, который выдавали сотрудникам ВДВ…

Юрий Макаревич: Не только им.

Елена Рохлина: …у которого три-пять лет срока.

Юрий Макаревич: Пять.

Елена Рохлина: Однако их можно было, как бы использовать для мятежа, еще чего-то. Естественно, любой человек умрет, если вколоть 30-летней давности что-то, если вообще там что-то осталось кроме ампулы. К чему я все это говорю? Дело разваливается, информационная блокада именно поэтому. Мы – инициативная группа, пытаемся прорвать ее, потому что это стыдно.

Андрей Фефелов: Это дело будет рассматривать суд присяжных или нет?

Елена Рохлина: Нет, конечно.

Юрий Макаревич: Вероятно, нет.

Андрей Фефелов: Считается, что попытка госпереворота – это не тяжелое преступление?

Юрий Макаревич: Очевидно, да.

Елена Рохлина: Нет, вдумайтесь сами 50 тысяч рублей! Там еще фигурирует Кралин, которого тоже обвиняют. Доктор наук, заслуженный изобретатель России. Он якобы должен был в Белоруссии где-то что-то продать и получить 50 тысяч рублей. Если бы он получил 50 тысяч рублей – он бы дал на переворот, на мятеж эти деньги. Однако у него не получилось. Понимаете, разные патроны столетней давности.

Юрий Макаревич: По одному экземпляру.

Елена Рохлина: По одному экземпляру, мифические деньги, которых так и не получилось, один больной человек, два, которые ничего не помнят. Боже мой!

Юрий Макаревич: Да, там есть люди, которые ни к подразделениям специального назначения, ни к армии вообще не имеют ни малейшего отношения. Во-первых, такой мега-профессионал, как Леонид Васильевич – он понимаете, любой военный человек отдает себе четко отчет расход сил и средств на проведение войсковой операции. Это миллионный город захватить силами пяти человек, произвести теракт – я утрированно сейчас говорю – теракт, диверсию, диверсионная группа. Вот у меня стоит задача устранить какого-то человека какого-то определенного – это две разные вещи и захватить, понимаете?

Андрей Фефелов: Масштаб другой.

Юрий Макаревич: Масштаб другой. Тут человеку откровенно инкриминируют, во-первых то, что фигурирует в самом деле, то есть прилагаемые средства и прилагаемые силы.

Андрей Фефелов: Интересно, что в деле существует некая такая модель-алгоритм, который якобы должен был быть применен Хабаровым. Имеется в виду последовательность: телефон, телеграф, что надо делать. Может быть это послание, такое странное послание прокуратуры

Юрий Макаревич: С тонким намеком.

Андрей Фефелов: Да, что как надо действовать, если вы захотите в крупном центре захватить власть. Во всяком случае, действительно эти моменты перечислены, насколько я помню, да? То есть арсенал…

Юрий Макаревич: Да, я повторяю: фактических стволов нет. Там поначалу инкриминировались какие-то стреляющие ручки, револьверы без бойков. Простите, у нас полстраны ходит в метро, я вижу это собственными глазами каждый вечер, когда у человека торчит травматический пистолет из-за пояса. Почему наша доблестная полиция отворачивает глаза в сторону?

Андрей Фефелов: Когда судили Квачкова, то его спрашивали: «Задумывали ли вы покушение на Чубайса, хотели ли вы его убить? ». Этот военный, доблестный человек, который тоже имеет свои политические убеждения, не мог прямо сказать, что я не хотел его убить. В этом была определенная ловушка психологическая. Он говорил: «Я не готовил покушение, но не отказался бы в случае чего».

Юрий Макаревич: Нет, я дословно помню, как это было сказано. Он сказал: «Я был бы отнюдь не против, если бы кто-то это совершил». Как минимум я бы этого человека осудил бы как православный христианин. Как осудил? Не понял бы аспекта убийства, но как гражданин своей страны – почему нет? Я тоже не питаю симпатии к господину Чубайсу и ряду руководителей.

Андрей Фефелов: Что говорит сам Хабаров? Он делал какие-то заявления?

Юрий Макаревич: Леонид Васильевич сказал следующее, по крайней мере, в Лефортово, когда  зимой проходило слушание, он сказал следующее: «Заказ надо выполнять». Там сидел такой замечательный обвинитель, такой мальчик 23-х лет в погонах капитана, по-моему. И такой еще юноша, который работает в Федеральной службе безопасности. Он роет, ему солидное дело доверили, я не знаю, как у него с совесть, спится ли нормально ему? Как бы совесть-то его, но было неприятно. «Заказ надо выполнять».

Андрей Фефелов: Если речь идет о заказе, то надо все-таки представлять для того, чтобы выстраивать правильную линию защиты, что это за заказ, на каком он уровне? Если это уровень региональный, человек мешал тем, что делал какие-то жесткие заявления. Либо это уровень так сказать федеральный, общеполитический, когда клеится большое дело по заговору военных для того, чтобы действительно обесточить и деморализовать военную среду, которая недовольна. Что на ум приходит больше: первая или вторая версия?

Юрий Макаревич: Я думаю, что дело как пожалуй больше, Лен ты прости, это, наверное, берется все-таки от дела генерала Рохлина. Оно плавно перетекает, наверное, к делу десантников, которых присовокупили на мой субъективный взгляд…

Андрей Фефелов: К делу Холодова.

Юрий Макаревич: …к делу Холодова. Все эти последующие аресты, смерти, покушение на Шаманова – мне кажется это звенья одной цепи. Очень длиной, многоходовой, возможно, которые совершаются какими-то вероятно структурами около правительственными, скрытым в правительстве какими-то группами, кланами, которые отстаивают чей-то интерес. Надо вышибать, кого? Духовитых и харизматичных лидеров гибкого ума, честных, бессеребреников, а остальное можно купить. Нарядить кучу клоунов, выдать им кучу наград, поставить их, они скажут: «Спасибо партии», а думающие люди не нужны сейчас.

Андрей Фефелов: Армия, несмотря на то, что прошли эти двадцатилетия бесконечных реформ, бесконечных реорганизации и можно сказать, что дух армии частично сломлен. Тем не менее, она представляет собой организованную силу, она включает в себя людей определенного мировоззрения, условно говоря, патриотического мировоззрения, людей способных что-то сделать. Нельзя исключить, что власть получает какие-то сигналы, возможно, брожение среди военных. Может быть, таким образом, она реагирует на эти сигналы, то есть попыткой упреждающей нанести какие-то удары. Мы не говорим, что именно Хабаров готовил военный переворот, но в принципе.

Елена Рохлина: Это смешно об этом говорить даже.

Андрей Фефелов: Однако скажем, это вопрос несколько парадоксальный, но можно ли предположить что группа современных военных в России действительно тайно готовится к военному перевороту или сейчас об этом говорить невозможно? Например, когда я общался с генералом Рохлиным, мне казалось, что этот мужественный, этот очень рациональный и политически грамотный человек, действительно в тот момент, когда Ельцин уже терял и здоровье, и бразды правления мог реально возглавить какую-то политическую, военную инициативу, назовем ее так. Сейчас вообще возможно ли это?

Юрий Макаревич: Прошлый год, этот год – это череда смертей. Наверное, даже возьму отрезок в лет пять – это гибнут люди, которые никогда не болеют сердцем, как Алехин. Тонут профессиональные моряки, возглавляющие, предположим (я думаю, поймут, о чем речь пойдет) подразделение разведки флота, тонут. Плавал в море и утонул. Всю жизнь плавал, чуть ли не мастер спорта и раз — утонул внезапно. Разбиваются в авариях профессиональные диверсанты-разведчики. Мне кажется, что власть – да, наносит упреждающие удары, наверное, по лидерам не заговора, а скорее альтернативного правительства. Давайте называть вещи своими именами. Я сейчас абстрагируюсь полностью от дела Хабарова. Хосе Аугусто Пиночет Угарте и Сальвадор Альенде. Первый своей трипологией либерализм развалил Чили, поставил на грань гражданской войны. Второй пришел к власти – да, с помощью военного переворота, кстати, отличник, выпускался с отличием из академии Генерального штаба имени Фрунзе.

Андрей Фефелов: Пиночет?

Юрий Макаревич: Пиночет, да.

Андрей Фефелов: Не знал.

Юрий Макаревич: Также как Манштейн, также как Шарль де Голь и Моше Даян. Я отвлекся. Он за 10 лет приводит страну к лидерству в Латинской Америке и отдает на демократические выборы. У нас просто сейчас политика трипологии в стране. Мы все говорим. Наша прекраснодушная интеллигенция бесконечно сотрясает воздух, кричит о мальчиках, кровавых глазах, диктатура, военные придут, какой ужас!

Андрей Фефелов: У Пиночета было США за спиной.

Юрий Макаревич: У него не было США, между прочим.

Андрей Фефелов: Все же, а здесь на кого надеяться?

Юрий Макаревич: Нет, я не провожу никаких параллелей. Сейчас надеяться надо на себя и на самоорганизацию.

Андрей Фефелов: Какова линия защиты? Вот что можно представить, какие конкретные, кроме того, что Хабаров – человек в здравом уме и понимает, что с такими средствами, с английской винтовкой, не совершить захват города.

Юрий Макаревич: Винтовки-то не было. Были по одному боеприпасу – одна единица боеприпаса, один патрон.

Андрей Фефелов: Это весь арсенал, да?

Юрий Макаревич: Нет, предположим к МР5, Парабеллум 9 мм, к ПМ, к ТТ, к Peabody&Martini, к Lee-Enfield, к М16–1, к автомату Калашникова и так далее – по одной единице. Чтобы он сработал, надо найти предмет, в который, простите, надо вложить – то есть в затворы произвести выстрел.

Андрей Фефелов: То есть даже самой винтовки не было?

Юрий Макаревич: Вообще ничего не было.

Елена Рохлина: Одного видел в СИЗО, уже другого видел один раз, третий больной, но ничего себе.

Андрей Фефелов: Можно представить, допустим, если я обвинитель. Я скажу: «Да, не было никаких средств, не было оружия, но мы имеем дело с таким романтиком-фанатиком своего дела. Он решил просто кинуть вызов системе и один безоружный пошел на нее». Существуют ли какие-то моменты, которые явно указывают явно на то, что Хабаров в принципе этим не мог заниматься? Так называемое алиби, какие-то моменты, может вы знаете.

Елена Рохлина: Во-первых, нет в принципе оружия, для того, чтобы пойти. Он что кидаться патронами должен? Нет, конечно.

Андрей Фефелов: Это очень серьезный аргумент, тем не менее, здесь можно сказать, что мало ли вдруг ребята решили с арбалетами все сделать.

Елена Рохлина: Дело в том, что эти ребята к нему отношения  никакого не имеют. Это сейчас видно в суде.

Юрий Макаревич: В суде, на очных ставках люди дают показания и элементарно путаются.

Елена Рохлина: Они вообще ничего: там не помнят, здесь не знают, здесь отсутствовал.

Юрий Макаревич: Либо «у вас в деле записано». Леонид Васильевич ни в коем разе, извините, человек… Начнем с того, что когда проводилась психиатрическая экспертиза, он признан полностью вменяемым. Пойти на такое, критиковать – да, человек знал, о чем он говорит, знал, что происходит в армии, знал, что происходит в военно-промышленном комплексе, в военной науке и ситуацию в стране в целом. Как все-таки аналитик — он великолепно это понимал. Выстраивая свои предположения, как дальше будет выстраиваться ситуация в нашей стране при таком дальнейшем правлении, при таком дальнейшем управлении вертикали власти и давлении на народ, на армию, флот, науку, образование – как дальше будут развиваться события? Квачков, между прочим, тоже ни о чем не подозревал, насчет арбалетов.

Андрей Фефелов: Да.

Юрий Макаревич: Эта красиво сочиненная легенда – это, во-первых, показать вероятно того же Леонида Васильевича мне кажется на мой субъективный взгляд: «Вот, смотрите, идиот». Часть военных, многие из которых, кстати, я не знаю, как они себя офицерами после этого считают, просто открещиваются. Они даже не задаются желанием прочитать дело, узнать подробности. «А нам так сказали? » — «Значит, будьте любезны, будем исполнять».

Андрей Фефелов: Я хотел спросить: вообще общественность – что это за общественность, которая поддерживает Хабарова? Кто эти люди? Вообще насколько военная среда?

Юрий Макаревич: Среда более чем военная. Во-первых, это военнослужащие срочной службы, которые с Леонидом Васильевичем вместе участвовали в афганских событиях, в афганской компании. Это люди, которые воевали уже в Чечне.

Андрей Фефелов: Которые под его началом были?

Юрий Макаревич: Непосредственно, под его началом. Тот же, например Валерий Штыков, он же военный корреспондент, потом уже был переведен к Леониду Васильевичу, соответственно, там уже командиром взвода у него был. Масса людей, которые знали его по Военной академии, по учебе Рязанском воздушно-десантном училище.

Андрей Фефелов: Я так понимаю, существует в Интернете некая такая сплоченная группа.

Елена Рохлина: Да, допустим, существует у нас ВКонтакте «Союз неравнодушных граждан», там 29, 5 тысяч людей. Я должна отметить, что про Хабарова вообще мало кто знает, потому что информационная блокада такая явная. Уже больше года сидит человек, и люди просто не знают, и когда ты начинаешь писать об этом – народ просто в шоке. В шоке и все думают о том, как помочь и всем становится страшно от того, что именно такого человека – это легендарный человек, это действительно легенда нашей армии и именно такого человека можно посадить, и состряпать такое смешное обвинение, и таких притянуть каких-то больных людей. Конечно, люди в шоке. В этом случае я еще хочу отметить, что мне очень жалко, что лидеры протестных движений не заступается как следует за Хабарова. Все сочувствуют, но по большому счету, потому что на «Pussy Riot» какие силы были брошены для того, чтобы за них заступиться. Хабаров – это олицетворение нашей армии и поддержать армию, в этом случае было бы очень правильно.

Андрей Фефелов: Это разные полюса – «Pussy Riot» и Хабаров.

Елена Рохлина: Тем не менее, у нас такие крайности. Посмотрите, что происходит.

Юрий Макаревич: Почему с «Pussy Riot» не сделать икону страдания?

Андрей Фефелов: Посередине власть стоит, а здесь два полюса.

Елена Рохлина: Крайности какие у нас, понимаете? За одних все силы брошены со стороны лидеров протестного движения, а здесь такой человек – он представитель армии и он тоже выходит с протестом. С протестом на словах, в критике, но с протестом. Меня удивляет, почему лидеры протестного движения так себя повели. Может быть, они еще одумаются. Мы стучимся к ним и вполне возможно, что они как-то заступятся за Хабарова, потому что этот человек больше всех заслужил заступничества.

Андрей Фефелов: Есть такая логика. Дело в том, что как помним, что Павел Яковлевич Поповский – он долгое время провел под следствием в тюрьме, тем не менее, был оправдан и вышел на свободу. То же самое касается вашей матушки – Тамары Рохлиной. Собственно говоря, ее обвиняли в убийстве мужа — вашего отца, тем не менее, слава Богу, она освобождена. Может быть, то же самое произойдет с Хабаровым.

Юрий Макаревич: Как хочется надеяться. Хочется надеяться, но не знаю.

Андрей Фефелов: Как вы чувствуете по настрою?

Юрий Макаревич: По настрою. Настрой, если развалится, опять же, прорвется информационная блокада, и откровенно говоря, над этой властью уже просто смешно. Мне почему-то я сморю на все это, мне напоминает замечательный фильм «Убить дракона». Вроде у нас информационно насыщенно время, потреблять информацию есть откуда, Интернет, можно даже за «ящиком» не смотреть особо. Парадокс. У нас как-то, там есть фрагмент, он говорит: «Обиделся? ». — «Нет». — «Тогда снимай штаны». Помните, Янковский дракона играл? То есть это уже до такой степени как-то ноги вытерли, некоторые сгорбленные, как будто люди не понимают одного, что ладно, суть-то не в военных, пусть ты не имеешь отношения к армии. Хорошо. Ты предприниматель, ты честно работаешь. Тебя раз: «О хороший бизнес, денежка есть». Все. Дело состряпано, в карман подложат, говорю из собственного опыта.

Андрей Фефелов: Это понятно. Это мы знаем. По поводу все-таки возвращаясь, к делу Хабарова. Может быть, возможно, используя интернет-ресурсы, использовать группы поддержки, создать какую-то довольно массовую акцию в Москве? Об этом не задумывались?

Юрий Макаревич: Проводили. Собирали. Да.

Андрей Фефелов: Сейчас суд, самое время.

Юрий Макаревич: Есть.

Андрей Фефелов: Во всяком случае, существуют ресурсы. Это и «День-ТВ», и газета «Завтра», существуют наши сайты патриотические. Так что если что, задумаетесь – милости просим.

Елена Рохлина: Спасибо.

Юрий Макаревич: Благодарю.

Андрей Фефелов: До свидания.