Неэффективный мониторинг

Неэффективный мониторинг

Сергей Бабурин, председатель партии «Российский Общенародный Союз», о европейских стандартах в российском образовании и новых механизмах оценки российских ВУЗов.

Российское образование уже более 10 лет находится в стадии адаптации к требованиям общеевропейских стандартов с момента подписания знаменитой Болонской декларации и, наверное, сегодня наиболее остро стоит вопрос о нашем понимании этих европейских стандартов. Ибо звучащие из уст высших руководителей Министерства образования и науки заявления о сокращении на 50% бюджетных мест, о сокращении 50% филиалов, как и заявление о даже отдельных других членов правительства России о том, что нам, может, вообще нужно отменить стипендии. Это все не может не будоражить и студентов, и преподавателей, и, конечно, существует два предусмотренных законом механизма оценки деятельности любого учебного заведения – государственного, негосударственного – это механизм лицензирования и механизм аккредитации.

Когда появился вдруг третий, когда появился некий мониторинг эффективности ВУЗов, на основании которого был опубликован черный список ВУЗов, которые должны быть либо реорганизованы, либо загадочная такая фраза «оптимизированы». Оптимизация – это, интересно, нечто среднее между причислением к лику святых или отправка в крематорий? Я не знаю, что это такое, оптимизация. Конечно, это не могло не поднять новую волну вопросов, ибо происходит фактически уничтожение отечественного образования. Нестабильность, разрушение традиционных устоев без внедрения новых механизмов, себя уже оправдавших, – это и называется разрушение. Поэтому и я, и мои коллеги по российскому государственному торгово-экономическому образованию, мы обеспокоены общей ситуацией в системе образования.

Конечно, мы были в начале удивлены (а сейчас я уже должен сказать более резкие слова) итогами, так называемого, мониторинга в отношении нашего университета. Потому что когда опубликовали показатели, вначале мы вежливо посчитали, что это какое-то недоразумение. Нет, мы не возражаем, что у нас ЕГ – 62 с небольшим балла, но мы считаем, что это норма. Потому что оценивать образовательную работу ВУЗа по ЕГ первокурсника – это примерно то же самое, как оценивать по среднему размеру обуви первокурсника. Может быть, даже сравнивать со средним размером обуви выпускника? Это уже какую-то динамику даст. Но причем тут образовательная деятельность?

Мы не спорим, что у нас в московской части университета очень мало иностранцев. Нам говорят: «Их должно быть больше 3%». А кто сказал, что их должно быть больше 3%? У нас, например, всех иностранцев, поступающих к нам в университет, мы стараемся отправить учиться в регионы, потому что, во-первых, если иностранцы из южных стран, то им легче климатически. Во-вторых, в регионах (у нас огромная филиальная сеть) у нас есть общежития, а в Москве общежитий у нас нет. Мы не только иностранцев, мы иногородних вынуждены порой по этой причине не брать, потому что мы не можем обеспечить им условия проживания. И вот этот 1% иностранцев, которых у нас насчитали, этим иностранцам мы должны были бы памятник поставить при жизни – это люди, которые ради того, чтобы учиться в нашем университете, снимали жилье в Москве. Мы их не обеспечивали жильем. Поэтому это все вызывает досаду.

Но два важных показателя, которые для любого ВУЗа имеет репутационный характер: по научно-исследовательской работе – это размер НИОКР на одного научно-педагогического работника, и второй – это показатель финансово-экономической деятельности ВУЗа на одного работника. Они, прямо скажем, не соответствовали действительности. Мы вежливо написали: «Эти показатели недостоверны, приведите их в соответствие с реальными». Ведь ни один ректор, ни одного ВУЗа не может задним числом изменить показатели. Потому что мы ежемесячно отчитываемся не только в Минобрнауки, но и налоговую, и в какие-то другие службы о том, сколько у нас человек работает, какие деньги получили на счет, какие деньги ушли со счета и на какие цели. Мы под контролем Казначейства во всех этих вопросах.

Это все и заставило меня назначить внеочередное заседание Ученого совета и, конечно, принять требование студентов, встретиться с ними. Студенты реально обеспокоены – они хотят учиться, получая знания, нарабатывая опыт и, конечно, они, слава Богу, гордятся, что они учатся в РГТУ. Мне уже сообщили перед нашей с вами встречей, что во многих регионах были сожжены чучела «чиновника от образования». Я посмеялся, говорю: «Главное, чтобы соблюдали главное все-таки требование, предусмотренное законом, не нарушали общественного порядка при этом. Если, - говорю, – активность – Бога ради, в соответствии с действующими законами».

Но я очень надеюсь, что расследование будет проведено, потому что сам мониторинг – это чудовищная диверсия против нашей системы образования. Надо разобраться, почему эта диверсия была проведена? Кто виновен? А может быть не только в отношении нашего ВУЗа фальсифицированы показатели? Наконец, я за то, чтобы рассекретили показатели тех ВУЗов, которые не вошли в черный список. Почему только черный список? Опубликуйте белый, чтобы можно было сравнить. Или там есть много ВУЗов, которые политически лояльны господам Дворковичу, Ливанову и всем, и поэтому, независимо от показателей, они не попали в черный список? Вопросов пока больше чем ответов.

На самом деле, мониторинг – это не форма государственного контроля, это форма социологического опроса. Социология – это святое, главное – критерии только добротные сделайте и добросовестно проведите этот социологический замер. Поэтому сегодня российская общественность по-прежнему не имеет ответа внятного и официального: а что будет со студентами ВУЗов, которые неэффективны? Что будет с преподавателями? Что будет с ректорами? Это получастный, хотя, на самом деле, совершенно серьезный и общественно значимый вопрос.

Допустим, если бы это просто натиск на меня за то, что я в РГТУ разрешал встречи, приглашал на встречу со студентами и Жана-Мари Ле Пена, и Воислава Шешеля, и Зюганова, и Митрохина, и Миронова, и многих других, то это мои взгляды. Я считаю, они не вредят, а, наоборот, способствует у студента способности разбираться в политических нюансах. Отличать чем КПРФ отличается от «Яблока», ЛДПР отличается от «Единой Россией»? Что такое системная позиция, несистемная? Кто наши друзья в Сербии, во Франции, в арабском мире? Да, я не скрываю, что я помимо того, что ректор, я – председатель комитета солидарности с народом Ливии и Сирии. Я был председателем комитета за освобождение Слободана Милошевича. До сих пор считаю, что те люди, которые повинны в смерти югославского Президента, должны понести уголовную ответственность. Это было убийство под видом пребывания в камере. И что? Это что в ущерб моей работы как ректора? Я занимаюсь общественными делами, выполняя полностью свои обязательства как ректора.

Студенты вправе встречаться, не встречаться, приветствовать, не приветствовать. Да, мы пригласили в РГТУ Юрия Лужкова после того, как он был снят с должность мэра Москвы. Может быть, это не понравилось тогдашнему Президенту господину Медведеву или кому-то еще. Однако мы считаем, что если студент хочет открыто задать вопрос любому политику, любому общественному деятелю, он имеет право, при согласии этого политика или общественного деятеля, с ним встретиться. И мы приглашали всех высших должностных лиц и «Единой России», и Администрации, встречаться. Многие приезжали.

Очень серьезная, эффективная, я считаю, полезная была встреча у студентов, тогда еще с первым заместителем главы Администрации Президента, Владиславом Сурковым. Откровенный, спокойный, интеллигентный разговор. Хотя студенты – они люди зубастые и они, конечно, иной раз, корректно (это наше требование, даже если вам гость совершенно не импонирует, вопрос должен быть корректен) задавали порой острые вопросы. Допустим, спрашивая у Геннадия Андреевича Зюганова: «Зачем он идет на президентские выборы, если он отказался от победы в 1996-м году?». Это был трудный момент встречи.

В то же время, если бы речь шла только о моей должности ректора, наверное, я бы не обращался к Президенту. Речь идет о добром имени ВУЗа, о коллективе и о студентах, и о выпускниках. Мы ведем свою историю от Московского коммерческого училища с 1804-го года. Может быть, кому-то не нравится, но мы восстановили попечение Российского Императорского Дома над нашим учебным заведением и вернули стипендии, которые выплачивались до революции – стипендии имени Александра Первого, стипендии имени принца Ольденбургского, которые много сделали для развития нашего учебного заведения.

Поэтому да, мы – традиционалисты. У нас учатся люди разных национальностей, но учатся люди, которые патриоты нашей общей Родины. Мы стараемся чувство патриотизма крепить и чувство солидарности, чувство взаимной такой всеохватывающей, сострадательности делать доминирующим в сознании каждого. Тогда это будет честный работник коммерции, честный работник в экономике, юрист, управленец, любой другой. Это наша учебно-методическая позиция.

Я очень надеюсь, что сейчас, когда пыль немножко осела и это ожидание чего-то нового – от нового мониторинга эффективности ВУЗов, вот опубликованы какие-то данные – когда люди опомнятся и увидят, что король-то голый, вопрос будет один. За что потратили деньги на этот мониторинг, если он некачественный, если он не укрепляет систему образования, а ее ослабляет, если он не способствует росту качества подготовки кадров, а он дискредитирует, причем огульно, без какого бы то ни было основания, многие ведущие ВУЗы?

Кстати говоря, не сильно укрепляет авторитет тех, кто отсиделся где-то в тени. Поэтому я очень надеюсь, что и в федеральном собрании, и в обществе негативная оценка мониторинга и таких действий Министерства будет дана и, соответственно, будет приниматься решение, как исправлять последствия этого крайне отвратительного действия. Какие решения? Убежден: те, кто либо неграмотны и допустили ошибку, либо злонамеренно фальсифицировали показатели мониторинг, а должны быть наказаны, а те, кто показали свой непрофессионализм в оценке эффективности мониторинга, наверное, лучше бы должны поискать другую работу.