Русский Брейвик: взгляд психолога

Русский Брейвик: взгляд психолога

Андрей Фефелов, заместитель главного редактора газеты «Завтра», и психолог Ирина Медведева о происшествии в Москве, его причинах и последствиях.

 

Андрей Фефелов: Здравствуйте, в гостях у нас Ирина Медведева, детский психолог, и мы поговорим о том, что произошло в Москве. Открылась стрельба в офисе, у нас появился свой Брейвик. Некоторые сказали: «Наконец-то! ». Почему такое раньше не происходило и наконец-то это случилось: появился некий тип, тип личности, который открывает стрельбу. В Америке это было повсеместно, мы это знали, мы это наблюдали на протяжении всех лет. В Европе появился такой прецедент, а теперь и в России. Почему раньше не было, а теперь есть?

Ирина Медведева: Я на минутку нарушу закон интервью и задам вам встречный вопрос, вместо ответа. Как вы думаете, а почему такой вопрос? Вернее такое восклицание «наконец-то! »?

Андрей Фефелов: Потому что люди давно ассоциируют себя с Европой. Тема вхождения в европейское сообщество, в европейский дом преследует нашу либеральную прослойку нашей интеллигенции. Мы хотели бы быть похожими на Запад и очевидно достигли неких стандартов, например, в человекоубийстве.

Ирина Медведева: Я все-таки позволю сделать себе другой вывод, услышав от вас, что такое восклицание раздается. Я думаю, что это то, что в психиатрии называется «косая реакция», когда у людей шок – иногда услышав что-то страшное, они улыбаются, смеются или хлопают в ладоши. То, что было в 93-м году, и то, что принимали за какое-то патологическое равнодушие людей.

Андрей Фефелов: Но Интернет наполнен вовсе не шоковыми реакциями. С одной стороны Интернет наполнен тотальным нигилизмом, когда люди (кстати говоря, молодые люди, подростки) комментируют манифест Виноградова, ставят «лайки» и пишут: «Да, мы согласны, вообще-то он прав». И все это делается явно не в шоке – это часть культуры, которая явно превалирует в Интернете, а может быть и не только в Интернете.

Ирина Медведева: Нет, это совсем иная культура сейчас, вернее не превалирует, а навязывается. Навязывается культура постмодерна, когда людям вообще все равно, а это тоже свидетельствует о какой-то сильной реакции, такие подростково-демонстративные высказывания. Так что нет, конечно, это людей очень волнует, но поскольку общество сейчас очень инфантилизировано, то и реакции инфантильные. Реакции могут быть подростковые даже у взрослых людей – это они так показывают свою «крутость».

Андрей Фефелов: Вы считаете – это нормально, ничего такого?

Ирина Медведева: Не то, что нормально. Просто на ненормальные многолетние акции естественно возникают ненормальные реакции. У одних в виде стрельбы, вроде бы не мотивированной, у других – в виде такой странной реакции на эту стрельбу.

Андрей Фефелов: Вообще, есть такое мнение, что эта стрельба возникла из-за того, что человек хотел привлечь внимание к своим словам. Огромное количество манифестов печатается в Интернете: иногда эти манифесты не имеют никакого смысла, иногда они печатаются в грубой, матерной форме, иногда они просто наполнены каким-то содержанием, но они не незаметны на фоне спама. И это такой страшный, кровавый способ публикации материалов. Может быть, мы сейчас просто движемся к такому информационному обществу, где для того, чтобы тебя услышали надо такие вещи совершать.

Ирина Медведева: Надо кого-то расстрелять, написав манифест.

Андрей Фефелов: Получается так.

Ирина Медведева: Я манифест, кстати, успела прочитать.

Андрей Фефелов: И как вам, Ирина Яковлевна?

Ирина Медведева: Это очень уцененный Ницше. Вы знаете, прежде всего, это свидетельствует о примитивизации нигилизма. Все примитивизировано, но и форма нигилизма очень примитивна. Там вообще ни одного интересного слова нет, ни одной оригинальной мысли.

Андрей Фефелов: Но это психопатическая вещь или вполне себе холодная?

Ирина Медведева: Я думаю, что это конечно психопатия, но дело же не в этом. Надо задать вопрос: почему так много психопатов сегодня?   И почему психопатия, которая считается пограничным состоянием психики…

Андрей Фефелов: То есть это не патология еще и не норма?

Ирина Медведева: На грани патологии и нормы. Считается, что с этим и в больнице-то не надо лежать, — попил валерьянки и свободен.

Андрей Фефелов: Это неправильно, да?

Ирина Медведева: Да. Надо задать вопрос: откуда так много всего этого и почему психопатия проявляется уже в форме острого психоза? Так что я думаю, что «психопатия» говорить здесь неправильно – это, конечно, проявление крайней формы психоза, это не психопатизация, а психотизация. Но мы же сейчас не о психиатрии хотим поговорить, пусть врачи об этом думаю. Институт Сербского будет решать этот вопрос и надеюсь, что решит правильно. Надеюсь, что они еще не совсем потеряли квалификацию.

Я так говорю не потому, что не верю сотрудниками института Сербского, а потому что сегодня специалисты, даже с очень хорошей профессиональной квалификацией, делают массу диагностических ошибок. Поскольку многие нормальные люди, живя в сегодняшней среде, и питаясь этой средой, и вкушая яды этой среды, ведут себя так, как раньше себя вели не просто психические больные, а психические больные, которые подлежали помещению в острое отделение сумасшедшего дома, которых забирали в «психовозку» в смирительной рубашке. Сегодня так ведут себя люди, которых потом в результате множественных экспертиз считают нормальными.

Андрей Фефелов: То есть это так называемая «норма» сегодняшнего общества?

Ирина Медведева: Нет, конечно, это не норма. Мы не должны скатываться к этому мнению, что если их большинство, то значит, мы примем новую норму. Мы просто должны сказать, что сегодняшняя жизнь, вот это пограничное состояние (пограничное состояние – это ерунда, какая-то легкая несбалансированность нервных процессов) все чаще и чаще выходит за грань и уже превращается в патологию. Мы должны говорить о том, в каком культурном, а вернее антикультурном бульоне варятся люди. Что вызывает такую прихотизацию. Я думаю, что, скорее всего, все-таки этот хронический душевный голод, потому что душа питается помоями и питается не один, не два и не три дня, а уже 25 лет.

Андрей Фефелов: То есть это внешнее информационное воздействие?

 Ирина Медведева: Да, можно сказать, что это информационно-психологическое воздействие. Да, конечно, мы живем в условиях очень страшной войны. Страшной, потому что она как война не опознается, поскольку она не имеет классических признаков войны, а жертвы – это погубленные души. Я это вижу даже когда я веду диагностический прием в Центре «Православная семья», куда не просто приводят детей, а, как правило, приводят детей из православных семей. Но даже таких детей невозможно уберечь от этого влияния. Они тоже смотрят мультфильмы, они тоже допущены к Интернету, если они уже школьники, потому что они должны выполнять домашние задания по предмету, который называется «Информатика». Естественно, они не ограничиваются только тем, что им нужно для домашнего задания.

Андрей Фефелов: Если они живут в мегаполисе, то естественно избежать этого невозможно.

Ирина Медведева: Конечно.

Андрей Фефелов: Такой вопрос, по поводу Интернета. Ведь вы прочитали этот манифест на блоге убийцы – Дмитрия Виноградова – этот блог до сих пор открыт, привлекает к себе огромное количество внимания. Вокруг этого блога создан информационный скандал, очевидно провайдерам это выгодно. В этой ситуации, когда происходит это жестокое убийство, как правильно действовать? Скорее всего, купировать информацию, не давать ее обществу, наверное?

Ирина Медведева: Вы знаете, да. Я хочу сказать не только по поводу этого убийства и вообще не только по поводу всяких зверств, которые должны быть достоянием прокурора и врача. Когда я работала в Детской психиатрической больнице, в начале 80-х, один раз за всю мою практику (я почти шесть лет работала) попалась девочка, которую растлил педофил, – это было ЧП для психиатрической больницы. Естественно, кроме врачей и судей (этого человека уже судили, когда девочку положили в больницу) никто не знал. А сегодня слышишь, что ребенка нельзя выпустить во двор. Мне говорят родители, которые приводят ребенка на прием: «Ведь кругом педофилы».

Андрей Фефелов: Все это понятно. Но информация, допустим об этом страшном преступлении, какой род воздействия она оказывает на общество? Очевидно, существует вокруг этого нездоровый ажиотаж, что разлагает нас всех. Однако с другой стороны существует еще и попытка повторить.

Ирина Медведева: Конечно. Мы же знаем, что демонстрация такого преступления, муссирование этой темы, может быть побудительным мотивом, катализатором.

Андрей Фефелов: Это Геростратов комплекс, почему я сказал: «Ура, Брейвик! », потому что, действительно, это имитация поведения Брейвика по всем показателям.

Ирина Медведева: Конечно. Безусловно. Так что вообще-то нам необходима нравственная цензура. Для противодействия информационной войне – нам просто остро необходима нравственная цензура и я хочу сказать об этом с точки зрения психики людей, уже не с точки зрения нравственности. Хотя эти вещи всегда параллельны – безнравственное поведение и поведение патологическое. Они параллельны.

Я хочу сказать как человек, который знает психиатрию, который занимается клинической психологией много лет: жизненно необходимо введение нравственной цензуры, больше невозможно это все выносить. Будет еще много жертв, будет еще много таких Брейвиков, Виноградовых, если это все продлится, – людей побуждают к этому, потому что мало ли какое зло в ком сидит?

Есть такая мудрейшая пословица: «Не буди лихо, пока оно тихо». Лихо, которое сидит в каждом человеке – то или иное лихо, в той или иной степени, на той или иной глубине его души, его не просто будят – его будят барабанным информационным боем. Так что в ком-то просыпается и просыпается настолько, что он совершает страшные преступления.

Андрей Фефелов: Мы скорбим, поскольку это иррациональное действо в центре мегаполиса – это одно из очередных иррациональных безумных зверств, которые происходят на наших глазах и в нашей стране. Самое главное, что все это совершенно бессмысленно.

Ирина Медведева: Зверство всегда безумно, бессмысленно и мерзко, что тут говорить. Как я уже сказала, надо подумать о причинах и не просто подумать – мы уже сто раз  все подумали на эту тему. Мы должны сделать все для того, чтобы прекратить эту информационную разнузданность, которую просто невозможно вынести. Я на детях вижу, что с детьми делается от всего этого, какая агрессия или теперь это модно называть гиперактивностью. Да никакой настоящей гиперактивности не существует у большинства детей – подержи их без компьютера и без телевизора, и голова встает на место, как ни в чем не бывало.

Андрей Фефелов: Кстати говоря, отцы церкви рекомендуют не смотреть телевизор и очень осторожно относиться ко всем компьютерным игрушкам.  

Ирина Медведева: Да не надо быть даже отцом церкви, чтобы дать такую рекомендацию. Я всем родителям, которые ко мне обращаются, говорю, чтобы у них в доме не было телевизора – это страшное информационное оружие против детской психики, разрушительное, это ядерная бомба в доме.

Андрей Фефелов: Спасибо большое, Ирина Яковлевна. Итак, у нас был детский психолог – Ирина Медведева. Спасибо.