Здравствуйте, уважаемые телезрители. Сегодня мы поговорим с вами о заявлениях наших высокопоставленных чиновников относительно деятельности Центрального банка. Буквально на днях первый вице-премьер Российского правительства Игорь Шувалов, выступая на организованной Высшей школой экономики конференции (очередном «слете» либералов), порассуждал о деятельности Центрального банка, о его роли в российской экономике, и отметился целым рядом весьма знаковых и показательных тезисов.

Прежде всего, Игорь Шувалов заявил, что Российское правительство и администрация президента не будут усиливать свой контроль за деятельностью российского Центрального банка. Надо напомнить, что Центральный банк России является не просто каким-то формальным банковским институтом. Это ключевой финансово-экономический институт российской экономики, который ответственен не только за эмиссию национальной валюты, то есть рубля, но и должен выступать в качестве кредитора последней инстанции, должен выступать в качестве основного эмиссионного центра российской экономики, исполнять функции банковского надзора и регулирования. Помимо прочего, выступать в качестве института рефинансирования банковской системы, которая бы снабжала российскую экономику долгосрочными инвестиционными ресурсами.

Последнее время шло очень много разговоров на тему того, связано ли назначение экс-министра экономики Эльвиры Набиуллиной на пост главы Центрального банка России и связано ли оно с попыткой Кремля усилить свой контроль за деятельностью Центробанка. Насколько можно судить, спор по этому вопросу идет в правительстве уже давно и будет еще длиться какое-то время. Тем не менее, Игорь Шувалов открыто сказал, что российское правительство не собирается усиливать свой контроль за его деятельностью.

Более того, по мнению Игоря Шувалова именно независимость банка России делает его, по сути дела, неподконтрольным и неподотчетным общественности, в том числе, кстати, Государственной думе. Именно эта независимость и является основным достижением российских реформ, рыночных преобразований за последние 20 лет. И в частности, по мнению Игоря Шувалова, необходимо сохранить статус-кво. В лучшем случае правительство и администрация президента могут что-то посоветовать Центральному банку. Но Центральный банк может отказаться и выразить свое резкое негодование, может не согласиться с теми тезисами, с теми предложениями и рекомендациями по денежно-кредитной политике, которые может предложить ему правительство, и проводить свою абсолютно независимую, несогласованную с правительством политику.

На самом деле, конечно, заявление Игоря Шувалова стало в чем-то знаковым. То есть, по сути дела, стало окончательно понятно, что ни о каком дальнейшем изменении того статуса-кво, который есть у Центрального банка не произойдет, оно не намечается даже. Другими словами, банк России по-прежнему будет оставаться «кошкой, которая гуляет сама по себе». Он не будет спрашивать как ему, в каком русле и в каком направлении реализовывать денежно-кредитную политику.

По-прежнему, именно совет директоров, состоящий сейчас из членов правления банка России, будет определять деятельность Центрального банка, всю денежно-кредитную, эмиссионную политику, в том числе в области управления валютным курсом. Тогда как роль правительства и администрации президента сведется, в лучшем случае, к каким-то консультациям и выражению благих пожеланий.

Другими словами, Национальный банковский совет, который еще в начале нулевых годов задумывался президентом Путиным как некий инструмент по «оздоровлению» Центрального банка, по усилению контроля за ним со стороны органов исполнительной власти, по усилению степени согласованности, проводимой Центральным банком России денежно-кредитной политики и общей макроэкономической, социально-экономической политики.

Эта попытка, по сути дела, так и осталась нереализованной, она провалилась. Национальный банковский совет по-прежнему остается таким формальным институтом. В лучшем случае он может выражать какие-то свои критические замечания по поводу проводимой Центральным банком денежно-кредитной политики. Он может утверждать либо не утверждать какие-то сметы, расходную часть бюджета Центрального банка. Однако при этом вообще не влияет на те действия, которые осуществляет Центральный банк в финансовых вопросах.

Более того, весьма показательно, что Сергей Игнатьев, выступая на днях на брифинге по деятельности Центрального банка, также заявил, что никаких изменений в проводимой ключевым финансовым институтом России денежно-кредитной политике не намечается. Сергей Игнатьев открыто признал, что он не видит необходимости в построении комплексной системы рефинансирования российской экономики, что, по большому счету, он не понимает, с чем связана критика в адрес Центрального банка со стороны Банковского сообщества и экспертного сообщества и в том числе ряда наших ученых из Академии наук.

Руководство Центробанка по-прежнему уверенно, что в российской экономике все хорошо, никакой нехватки денежных ресурсов не наблюдается, долгосрочные ресурсы имеются, и Центральный банк не обязан их создавать. Более того, Сергей Игнатьев заявил, что тот опыт и та политика, которую проводил европейский Центробанк в разгар кризиса в 2009-2011 годах, когда разгорался долговой кризис в европейской периферии в странах PIGS, что этот опыт России не нужен, он не востребован.

По мнению главы Центробанка создание долгосрочных финансовых ресурсов экономики в рамках операции рефинансирования банковской системы это не то, что нужно России, это якобы было всего лишь антикризисной мерой, предпринятой европейским Центральным банком в экстраординарных условиях.

На самом деле, конечно, это попытка выдать желаемое за действительное. Достаточно просто посмотреть на балансы крупнейших Центральных банков мира. Прежде всего на балансы Федеральной резервной системы США, на баланс банка Англии, банка Японии, того же европейского Центрального банка. То есть на балансы Центральных банков тех экономически развитых стран, которые обладают мощной суверенной и конкурентоспособной финансовой системой, которая позволяет развивать инвестиционно-банковскую систему, финансировать модернизацию экономики, стимулировать развитие не сырьевой экономики и, соответственно, выигрывать в рамках глобальной конкуренции.

В этой связи, если посмотреть на балансы Центральных банков США, Европы, Японии, Китая (Китай в меньшей степени), то мы можем увидеть, что основным каналом эмиссии национальной валюты будь- то евро, будь то доллар, будь то фунт стерлингов, либо японская йена, является именно рефинансирование национальной экономики. Причем рефинансирование не краткосрочное на один, максимум семь дней, как наблюдается в России (а именно таков характер операций Центрального банка сегодня, которым он очень гордится), именно долгосрочного рефинансирования сроком от 1 до 10-30 лет.

Причем, если посмотреть на операции, скажем, федерального резерва либо банка Японии, то можно увидеть, что на балансе, в активной части балансов этих Центральных банков находятся долгосрочные ценные бумаги со сроком обращения, сроком погашения вплоть от 5 до 10 лет. Другими словами, в крупнейших экономиках мира Центральные банки выступают не просто как борцы с инфляцией, чем занимается российский Центробанк безуспешно уже второе десятилетие подряд, а они выступают именно в качестве кредитора последней инстанции. А также в качестве института развития национальной экономики, который снабжает промышленность, банковскую систему, финансовую систему и прежде всего, конечно, несырьевую отрасль экономики долгосрочными инвестиционными ресурсами, рефинансирует банковскую систему, позволяет им получить доступ к длинному фондированию. Не бороться где-то абстрактно на глобальном мировом рынке капитала за привлечение каких-то финансовых ресурсов, а создавать эти финансовые ресурсы собственноручно под нужды своей национальной экономики и банковской системы и пускать их в дальнейший экономический оборот.

При этом мы видим, что подходы российского Центрального банка остаются неизменными. Глава банка России уже в мае должен был оставить свой пост и уйти в отставку. Он уйдет формально с поста главы Центробанка, но при этом, хочу напомнить, останется в качестве советника Эльвиры Набиуллиной, которая как раз таки, скорее всего практически наверняка, будет назначена главой Центробанка, взамен уходящему Игнатьеву. Как раз Сергей Игнатьев открыто сказал, что он вообще не видит смысла вносить какие бы то ни было изменения в денежно-кредитную политику. Он не видит необходимости создания системы долгосрочного рефинансирования банков.

Другими словами, Центральный банк пытается снять с себя ответственность за те провалы в российской экономике, за ту архаизацию производства, за ту структурно-технологическую деградацию, которые мы имеем за последние 15-20 лет рыночных преобразований. Поэтому ситуация, конечно, очень и очень напряженная, не внушает никакого особого оптимизма и вызывает гораздо больше вопросов.

Тот факт, что практически одновременно выступили и первый вице-премьер Игорь Шувалов, с другой стороны глава Центрального банка Сергей Игнатьев. И они оба открыто признали, что, по сути дела, сохраняется статус-кво, Центральный банк остается «кошкой, которая будет гулять сама по себе», заниматься тем, чем она считает нужным, а не делать то, что считают нужным правительство и Администрация Президента. Тем более Госдума, которой они вообще практически неподотчетны.

Это, конечно, говорит о том, что нас ждут опять-таки несколько лет, минимум 4-5 лет повторения той самой денежно-кредитной политики, удушающей денежно-кредитной политики, поддерживающей искусственно дефицит денег в экономике, которая реализовывалась все предыдущие годы. Но если говорить о тех результатах, которых достиг сам Сергей Игнатьев на посту главы Центробанка, то можно привести, хотя бы следующий факт, аргумент.

По показателю монетизации экономики, который является одним из ключевых макроэкономических индикаторов и отражает количество денег в экономике к ВВП, Россия устойчиво занимает последние места не только в группе экономически развитых стран, в группе G8, но и последние места среди развивающихся экономик мира и примерно находится на уровне африканских стран, слаборазвитых.

То есть, в России показатель монетизации экономики не превышает 43% по состоянию на начало 13 года. Скажем, в Европейском союзе он достигает 85%. В азиатских «тиграх», динамично развивающихся, которые реально, не на словах, а на деле занимаются модернизацией экономики, показатель монетизации достигает 150-170% к ВВП. В том же самом Китае и Японии он превышал 150% к ВВП.

Поэтому тот очень острый дефицит денег в экономике, тот денежный голод, который сформировался за последние 2 десятилетия рыночных реформ, он, по сути дела, остается, и Центральный банк хочет тем самым снять с себя ответственность за дефицит длинных инвестиционных ресурсов. Без них невозможна ни модернизация экономики, ни структурно-технологические какие-то преобразования, ни технологическое перевооружение производств, ни отказ от «сырьевой иглы».

Возвращаясь к вопросу о результатах деятельности Центробанка, можем привести еще такой интересный пример. Если посмотреть на такой показатель, как объем выданных кредитов внутренним заемщикам, то есть населению и нефинансовым организациям, и отчасти финансовым организациям по отношению к ВВП, то в России этот показатель не превышает 41%. А, скажем, в странах Восточной Европы, которые также как и Россия, в начале 90-х годов испытали мощнейшую структурную ломку экономики, доля кредитов к ВВП достигает 85-90%. Скажем, в среднем по европейским странам этот показатель достигает 150-170%, в экономически развитых странах варьируется от 200 до 300% ВВП.

Да, безусловно, нам не нужно бежать впереди планеты всей, нам не нужно, безусловно, выдувать колоссальный долговой пузырь в экономике. Это, безусловно, колоссальный макроэкономический риск. Мы видим, к каким последствиям это может привести на примере тех же Соединенных штатов Америки, европейских стран, особенно периферии.

Но мы должны понимать, что в условиях, когда недоступность кредитных ресурсов по доступной процентной ставке в необходимом объеме и на необходимый срок, именно долгосрочный период, когда этот фактор является одним из основных сдерживающих элементов развития российской экономики, то, конечно, мы можем сказать, что есть реально очень острый дефицит долгосрочных инвестиционных ресурсов в экономике. И никаких позитивных изменений в этом направлении пока не предвидится.

По крайней мере, России, конечно, следовало бы стремиться к показателям хотя бы стран Восточной Европы, то есть увеличить капитализацию и актив банковской системы примерно в два раза. Но как мы видим, Центральный банк России и его руководство считает, что и так все в российской экономике хорошо. Можно особо не напрягаться, можно ничего не делать. Можно в лучшем случае заниматься краткосрочным рефинансированием банков на 1-7 дней под залог очень узкого списка ценных бумаг, который находится в ломбардном списке Центрального банка. И такими путями снимать тот краткосрочный дефицит денег, тот кредит ликвидности, который имеется на межбанковском рынке.

Я напомню, что только за последние два года ставки на межбанковском рынке в России выросли более чем в 2-2,5 раза. Если еще в начале 2011 года ставка по межбанковским операциям составляла примерно 2,5-3%, то сегодня она достигает 6-6,5%, а еще недавно приближалась к 7% годовых. Это были рекордные отметки с кризисного 2009 года.

В этой связи заявления главы Центрального банка Игнатьева и вице-премьера Шувалова, конечно, не внушают никакого оптимизма. Они говорят о том, что Центральный банк по-прежнему будет проводить ту политику, которую проводил все предыдущие годы; что все надежды наших разного рода экспертов, многих «ура-патриотов», что через назначение Эльвиры Набиуллиной предпринимается попытка вывести Центральный банк из-под внешнего управления. Но на самом деле, пока они выглядят какой-то большой мистикой и иллюзией. Уже сейчас видно, что риторика сохраняется та же самая у руководства Центробанка и у правительства. В лучшем случае, нас ждут какие-то косметические преобразования, косметические изменения.

Когда Эльвира Набиуллина придет в Центральный банк, она, скорее всего, несколько понизит ставку рефинансирования, она, скорее всего, постарается снять судорогу с финансовой системы. Но говорить о том, что Центральный банк откажется от привязки практически всей эмиссии рубля на 90% под приток иностранной валюты. То есть иностранных кредитов, иностранных займов, скажем, спекулятивного иностранного капитала, либо притока нефтедолларов, то есть экспортной валютной выручки. Что он откажется от этой колониальной по своей сути эмиссионной модели (Карло-Сиб-Бос, 14:12) в пользу суверенной эмиссионной политики рефинансирования национальной экономики, ‒ этих шансов практически нет. Пожалуй, это главный вывод из тех выступлений, которые мы услышали на днях.